Какая-то часть терапии?
Сам Антон старался не смотреть и не слушать, рисовал нехотя и норму не выполнил. Но кое-что из агитации и пропаганды проникло в мозг исподволь, просочилось, оставив грязные капли. Впрочем, куда больше его волновала то давнее несчастье с Утёнком. Не сама по себе история там всё закончилось и осталось неизменным, а её проекция на сегодня.
На него. На Принца. На интернат.
Отряд! Обедать! привычно скомандовал Филат и так же привычно остался на своём месте, за учительским столом. Остальные начали снимать очки, вставать и строиться в колонну по двое. Мякиш тоже поднялся. Кивнул Мишке, тот довольно равнодушно посмотрел в ответ. Странно: там, во дворе, как говорили в Антоновом детстве, впрягся, не остался в стороне. А теперь вот так.
Ну да и Бог с ним, если вдуматься.
Сам Мякиш очки снял, но не стал возвращать на парту, сунул в карман слева. Если к магазину от пистолета, раздавит же хрупкие стёкла. Почему-то он понимал, что очки ещё пригодятся.
Сегодня в коридоре драки не случилось. Боня, правда, развернулся было к нему, но Судак ухватил его за рукав и остановил, недобро щерясь на Антона, прошептал что-то на ухо. Откладывают удовольствие? Ну-ну. Он уже не боялся за себя ни капли. Он может победить в схватке один на один, а если набросятся стаей Пистолеты оттягивали пояс и беззвучно просили «Вытащи нас». Мякиш мог при удобном случае положить на месте весь отряд, хотя совершенно не собирался этого делать. Оружие нужно было для другого.
На сам обед он не пошёл. Есть, конечно, хотелось, но до ночи можно и потерпеть. Прогулялся по коридору, подёргал от скуки ручки дверей не подряд и не по какой-то схеме, первые попавшиеся. Ничего не открылось. Потом спустился вниз и вышел во двор, с удовольствием прогулялся по дорожкам парка. Вот здесь было хорошо: ни людей, ни безумных выдумок интерната, готовых свести с ума, ни агрессии. Матовая стена с Воротами всё время нависала где-то впереди, но и на неё он не обращал особого внимания. Подошёл поближе, глянул на застывшие фигуры часовых рядом с непонятным оружием на площадках башенок, плюнул и продолжил прогулку. Приятной неожиданностью стал маленький фонтанчик с питьевой водой. Мыться от крови и грязи с использованием подобного неудобно, но не возвращаться же в стены здания, в душевую. Разделся по пояс и кое-как вымылся, вытираясь майкой.
На душе посвежело. Сейчас бы книгу, да скамейку поудобнее до ночи бы и сидел, читал.
Гуляешь? спросил неведомо откуда вышедший Филат. Деревья росли редко, а шагов сзади Мякиш вроде бы не слышал. Впрочем, он уже перестал раздумывать над местными странностями, пора было уходить.
Не сейчас. Ночью. Но пора.
Так точно, командир! При этом даже вставать с найденной скамейки не стал, как сидел, прикрыв полами куртки предательски торчащие по бокам пистолеты, так и остался.
С Судаком говорил?
Вечером. Пока отдохнуть хочу.
Филат казался слегка растерянным. Собрался было что-то сказать, потом передумал, кивнул, махнул рукой и пошёл ко входу в интернат. Остановился у фонтанчика, напился от души, прополоскал рот и сплюнул на траву газона рядом с дорожкой. То ли ему и правда нужна была вода, то ли выполнял некую сложную программу маскировки под обычного человека.
Уже не важно. Мякиш поверил, что это не более чем часть интерната. Говорящая его часть. И обращать на неё внимания даже не стоит.
Или не поговорю произнёс он тихо, в спину уже удалившемуся командиру. Время покажет. Очень уж дерьмовый он человечек, не о чем с ним.
Солнце светило вовсю, но опять не освещало всё небо целиком, а было ограничено прямоугольником в левой его половине, если смотреть от дверей на Ворота. Тоже странности. И тоже наплевать.
Землю снова тряхнуло, как тогда утром. Благо канавы рядом не оказалось, падать было некуда, но и со скамейки едва не упал, вцепился в сидение вовремя, это и спасло. Солнце внезапно размазалось по небу и очутилось справа от Ворот. Что это было?!
Отчаянно не хватало книжки. Практически любой, лишь бы не учебника математики эту науку Мякиш с детства недолюбливал, сейчас он вспомнил. Вообще, воспоминания уже накопились, но были какими-то разрозненными, словно на ночной дороге фары выхватывали из темноты то столб со ржавым указателем, то пятно асфальта, то чьи-то дома на обочине. Любая художественная книга сейчас захватила его, утащила в себя и позволила спокойно и незаметно дождаться вечера.