Гул отключающихся систем, полная потеря управления. «Мухтар» медленно осел и завалился на правый борт. Как Павел мог забыть о системе саморемонта! У Куклы пятый уровень, пятый! И значит, у девчонки она установлена! Отлежалась, встала и ударила в спину!
Стреляй! Березов, стреляй! скрипел зубами Павел, понимая, что рация не работает.
Глава 3
Старшина стрелять не стал, он, наоборот, демонстративно опустил стволы орудий.
Березов! Старшина! Да стреляй же ты, сукин сын! бился в кокпите Павел, зажимая рукой рваную рану в боку.
Кровь пробивалась сквозь пальцы фонтаничками, если не принять срочных мер, то Павел быстро потеряет сознание от кровопотери и болевого шока. Но вместо того чтобы шарить по кабине в поисках аптечки, Павел лупил кулаком по клавише, активировавшей экстренное открытие люка. Он не мог наорать на старшину по рации, поэтому вознамерился сделать это лично, выйдя из МКП. Однако повреждения системы оказались слишком обширными, «Мухтар» никак не реагировал на нажатие кнопки. Оставался вариант с катапультированием, но при нем происходило частичное разрушение броневой капсулы, и машина окончательно выходила из строя. Светлым лучиком в этой беспросветной ситуации стало появление сообщения о начале процедуры восстановления. Наниты подключились к ремонту.
Переступив через упавший «Мухтар» Павла, к старшине медленно шла Кукла. Спокойно вышагивала, даже не приняв боевую стойку.
Таня, отложи оружие, громко сказал Березов, используя динамики МКП, давай поговорим!
Никак не реагируя на предложение старшины, Кукла продолжала к нему приближаться.
Ни шагу дальше! Березов поднял оба манипулятора с оружием. Выкинь мечи и выйди из МКП!
Выкидывать Таня ничего не стала. Перетекая жидким серебром, оба зазубренных меча превратились в стандартные кисти.
Выходи, надо поговорить, на этот раз тон у старшины был не приказной, а больше просящий.
О чем поговорить? впервые подала голос Таня. О том, как ты меня бросил? Оставил одну сдыхать в заполненном водой тоннеле?
Дура! проорал Павел, накладывая на порезанный бок гемогубку.
Как жаль, что он сейчас не может выскочить и высказать этой обиженной идиотке в лицо, как Березов готов был под трибунал попасть и даже погибнуть, пытаясь ее разыскать!
Но у самого старшины на тему брошенных ему в лицо обвинений было, видимо, другое мнение.
Мы не смогли я не смог натужно прохрипели динамики.
Да, ты не смог, успокаивающе сказала Кукла, подходя к старшине ближе, потому что ты слаб. А слабым нет места в нашем обновленном мире!
Господи, какой же ты бред несешь! Кто тебе голову забил этой херней? Настоящая сила не в этом! Березов с лязгом скрестил манипуляторы с навешанными на них орудиями, она у тебя здесь!
Старшина коснулся груди МКП, показывая, что дух и воля в сердце. Или в душе. Но никак не в гидравлике бездушной железяки.
У настоящей силы не сядут батарейки, у нее не может быть программного сбоя, и усталости металла у нее тоже не бывает! Ты думаешь, эта дурацкая табличка на лбу силу дает? Ты меня в слабости решила обвинить из-за того, что у тебя там пятерка нарисована, а у меня единица?! Да ты видела, как эти таблички с нанитами людей в студень превращают? Нет? А я видел!
Но вы меня бросили, а они мне помогли Даже через динамики в голосе девушки слышалась неуверенность.
В башку тебе табличку запихав?! перебил ее Березов. Таня, ты запуталась. Мы, ты и я, на одной стороне. На другой спятившая программа, которая штампует монстров. Люди с одной стороны, монстры с другой. Ты правда хочешь быть там? Или предпочтешь вернуться к нам? К людям?
МКП старшины раскрыл объятия, призывая оступившуюся девушку вернуться.
Березов! Смотри на ее руки! На руки смотри! бесновался запертый в кабине Павел.
Один манипулятор во время разговора Кукла завела за спину, и Павел видел, как вместо кулака на нем формировалось длинное лезвие.
Таня на подшаге приблизилась и ударила «Мухтар» Березова мечом. С короткого размаха. Точно в грудь. Туда, где находилась кабина пилота. Кукла выдернула меч и пошла, постепенно ускоряясь, мимо старшины к пролому. Березов успел только едва коснуться плеча ее машины.
Полоска восстановления «Мухтара» у Павла почти дошла до конца.
Вставай, давай, родной, давай, поднимайся, уговаривал своего верного боевого товарища Павел.