Что руководило такими людьми как Сент-Экзюпери и Сантос-Дюмон? Что заставляло их, наплевав на все законы биологической целесообразности и естественного отбора, продолжать верить в свою мечту?
Один из героев фильма «Амели» сказал: «Мечтателям сейчас не сладко».
Мечтателям во все времена не сладко
И все же Не примите моислова за иронию: мечтайте и помните, что вы не одиноки. Мечтателям всегда непросто, но они делают наш мир чуточку ярче и добрее.
***
Рита отложила книгу и блокнот. После «Маленького принца» её охватили мысли о самолетах и мечтателях. Снова раскрыла «молескин», перечитала написанное и всхлипнула. Уже третий день Рита не вставала с постели в маленькой гостиничке на окраине Улан-Удэ, и все три дня температура не желала снижаться. Еще в поезде Томск-Улан-Удэ она почувствовала себя неважно, а по прибытии в город совсем слегла. Рита была категорически против поезда. Ну, уж нет, трястись почти двое суток да еще с пересадкой в Юрге, на это даже новые бродяги не подписывались. Но когда стали искать билеты на самолет выяснилась, казалось бы, невероятная вещь время в пути на самолете составит 21 час с копейками. Оказалось, прямых рейсов в природе не существует. Есть с пересадкой в Иркутске и дозаправкой в Красноярске, а на такие подвиги даже бродяг с их обилием свободного времени и полной непредсказуемостью маршрута не очень тянуло, ну, или через Москву, что совсем уж не укладывалось в сознании.
Жизнь прекрасна и удивительна, но, в основном, все-таки удивительна, съязвила Рита и согласилась на поезд.
В поездах, если вдуматься, всё-таки гораздо больше романтики, чем в самолетах. Смотри себе в окно на пролетающие мимо пейзажи, прихлебывая горячий чай из раритетных граненых стаканов в не менее раритетных подстаканниках (молодежь и слова-то такого не знает, подумала Рита) да отсчитывай время в пути. Можно завернуться в одеяло на верхней полке и уединиться с книгой ото всего мира, а заодно и от попутчиков. А как хорошо спится под умиротворяющий стук колес и легкое покачивание вагона. Ну, еще можно прогуляться в вагон-ресторан и поболтать с соседями по купе, если приличные попадутся. Сосед попался вполне приличный, но вдрызг простуженный. Да еще в купе от окна дуло немилосердно, по ночам укрывались всем, что только могло сгодится для этой цели. Но все равно к концу первых суток Рита почувствовала, что безнадежно заболевает. Как Костя привез её в гостиницу, она помнила смутно.
Привет страждущим, Костя раскраснелся с мороза и выглядел довольным. Ему удалось приобрести приличный зеркальный фотоаппарат, о котором он мечтал с самого начала путешествия.
Я тебе лекарства принес. Апельсинов, извини, в это время года здесь днем с огнем не найдешь.
Я не хочу апельсинов, прохлюпала Рита, я хочу на море.
Так в чем проблема? Выздоравливай и поехали.
Легко сказать поехали. Косте повезло, у него с собой оказался загранпаспорт, то ли случайно, то ли всерьез готовился прямиком из Тюмени рвануть странствовать. Рита-то всегда думала, что эта мысль пришла Косте в голову прямо там и была немедленно реализована. О том, что он мог готовиться заранее, она никогда не задумывалась.
Пришлось Рите звонить домой, просить выслать паспорт почтой, что-то объяснять. А она ох как не хотела сейчас что-то кому-то объяснять, она только начинала втягиваться в бродячую жизнь и пока самой себе-то толком ничего не могла объяснить, не то, что близким.
Через три дня Рита окончательно поправилась, и они с Костей отправились в Иволгинский дацан, ради которого, собственно, Ритой и была инициирована поездка в Улан-Удэ. Она давно мечтала там побывать, и раз уж они забрались так далеко в Сибирь, грех было не воспользоваться случаем и не доехать до знаменитого буддистского монастыря. Ехать было всего ничего, дацан располагался на окраине города в селе Верхняя Иволга, от которого и получил свое название, и уже через 20 минут бродяги входили в ворота монастыря. Снаружи он выглядел как сказочный теремок: ярко раскрашенный с резными воротами, причудливыми крышами и рядами разноцветных флажков, тянущихся от них. Ни дать, ни взять, пряничный домик. Войдя внутрь, Рита была ошарашена и сбита с толку громкими звуками песнопений (или как там это у буддистов называется), блеском статуй и широким коммерческим размахом: здесь бойко торговали буддистскими атрибутами и реликвиями, обрядами и благословениями. Рита всегда остро чувствовала как энергию намоленного места, так и её отсутствие. В дацане ей было неуютно и даже страшновато. Костя ничего такого не почувствовал, но было видно, что и его достопримечательность не впечатлила. Поскорее выбравшись на улицу, бродяги прогулялись по территории дацана. Деревья с повязанными на них разноцветными сильно полинявшими ленточками вызывали совершенно определенные ритуальные ассоциации, доски для простираний больше напоминали средневековые орудия пыток, чем места благоговейных поклонов. Вся территория пестрела объявлениями вроде этого: