С этим мальчуганом вышла и другая история. Он однажды капризничал, не хотел спать. Его решили припугнуть, сказав, что позовут Бабу Ягу. Старшая сестренка надела пальто мехом наружу, бумажную маску на лицо, взяла в руки швабру и в таком виде высунулась из-за портьеры. Было довольно страшно. Но мальчишка ему было тогда три-четыре закричал: «Баба Яга, иди сюда, не бойся!»
Товарищи, уж если ребятишки стали покровительственно относиться к Бабе Яге и всяким прочим букам, то взрослый читатель тем более понимает, что в наших книгах от наблюденного сегодня, а что извлечено из арсенала прошлого. Есть ли смысл снова жевать этого «добрана»? Тот, кто не видит нового, которое с каждым днем все больше входит в нашу жизнь, тот или близорук от природы, или просто не хочет видеть это новое.
Дела советского народа изумляют мир. Трудящиеся земного шара питают величайшее уважение к советскому человеку. Наш долг нарисовать образ нашего современника во всей его простой и величественной красоте. Наш долг верно и неуклонно служить партии в деле коммунистического воспитания народа.
1954
Наш судья читатель
Не знаю, может быть, есть и такие писатели, для которых никакого значения не имеет мнение читателей об их книгах и которым гораздо важнее знать, что об их сочинениях думают рецензенты и критики.
Видимо, все-таки писатели такого рода все же есть. Наверняка даже есть.
Но для большинства пишущих самое важное, самое волнующее, самое с нетерпением и часто со страхом ожидаемое это отзыв читателя, мнение читателя, приговор читателя. Рецензенты и критики могут сколько угодно бранить книгу, уверять читателя в том, что она плохая и неинтересная, а книга, если она читателя волнует, все равно будет жить, с успехом соперничать и перебарывать ту книгу, которую почему-либо критики и рецензенты неправомерно и незаслуженно хвалят. Кроме того, рецензенты и критики, случается, и меняют свои оценки со временем, а читатель в своих оценках постоянен.
Не скажу, что автора этих строк не волнуют или мало волнуют оценки, которые даются его книгам критиками. Это было бы неправдой. Каждому из нас лестно получить в печати добрый отзыв о своем труде, каждому горько, когда его труд публично объявляют неудачным, каждому полезно прочесть обстоятельный разбор произведения со всеми «за» и «против», с глубоким анализом, с умными сопоставлениями с жизнью, с действительностью. Все это, безусловно, так. Но когда тебя бранит тот или иной критик в печати, ты можешь утешить себя тем, что критик этот не знает, мол, жизни, что он книжник и, зарывшись в книгах, отстал от современности; можно еще сказать себе, что критикующий тебя делает это из чисто вкусовых соображений, а вкус-де у него плохой, что он, этот критик, подчинен той или иной групповщине.
Да мало ли еще что можно сказать себе в утешение.
Но ничего не скажешь, ничем себя не оправдаешь и не утешишь, когда дойдет до тебя тысячеустый голос читательской конференции или когда станешь ежедневно распечатывать письма читателей. Предположим, сотни, тысячи читателей устно и письменно выражают недовольство или всей твоей книгой, или отдельными ее линиями, тем, как написан тот или иной герой книги, твоим языком, какую же ты займешь позицию? Завернешься в плащ обиды и скажешь себе: меня не понимают сегодня меня поймут через сто лет? Наивно и неутешительно.
Нет, тут уж дело плохо, тут делать нечего. Приговор читателей, снова скажу, окончательный, и обжалованию он не поддается.
У нас очень большой читатель миллионный и многомиллионный. Он очень требовательный, и требовательность его растет от года к году, по мере дальнейшего роста и повышения культуры народа, по мере того как складываются, воспитываются, развиваются вкусы широких народных масс. С таким читателем надо жить в дружбе. Если у тебя с читателем взаимоотношения сложатся правильно, если читатель поверит тебе, если он полюбит твои книги, то более надежного друга, чем он, никогда и нигде ты, литератор, не сыщешь. Читатель не просто будет читать твои книги, он будет радоваться каждому твоему успеху и огорчаться каждой неудачей.
Большинство известных мне писателей хранят перевязанными в пачки читательские письма. Если бы нашелся кто-либо, заинтересовавшийся содержанием этих писем, он вычитал бы в них немало очень и очень любопытного. Читатели подбадривают автора, когда критика к нему несправедлива; читатели указывают автору на недостатки, когда критики их почему-либо не замечают; читатели сопоставляют описываемые события и образы героев книг с тем, что испытали в жизни сами, с теми людьми, которые их окружают; читатели замечают каждую, даже малейшую погрешность книги.