Диване отпросился сходить на лодке к дромону, убрать трапы, а то утром можем их и недосчитаться, волны ещё сильные. К тому же надо осмотреться. Умная мысль. Только лошадей от стоянки сначала надо убрать. Домой решили не идти, долго, лошади не дойдут, после такого стресса. Спальные принадлежности и еду мы взяли, а работы здесь не на один день. Лошади потихоньку успокаивались. Диване отвел их на небольшую полянку возле скал, травы там много, захотят покушают. К тому же недалеко небольшой водопадик стекал с обрыва. И лошади могут напиться, и нам чистой воды из водопада хватит. И ужин сварить, и попить-помыться. Ведра было всего два, так что мы уходились. Диване отправился на вторичный осмотр судна, а я занялась приготовлением ужина. Каша с курицей уже была готова, чай заварим позже. Уже по темноте услышала скрип уключин, мой малыш возвращается. Долго он, трофеи искал, не иначе М-да, нашёл.
На корме сидела молодая красивая девушка лет 17-18. С усталым, осунувшимся лицом и тревогой в глазах. На коленях она придерживала голову молодого мужчины, который явно был без сознания. Особенно удивительным был тот факт, что утром мы внимательно осмотрели дромон. Поверхностно, конечно, только чтобы избежать неприятностей от возможно выживших членов команды. Хоть и бегом, но прошли по всем закуткам. Никого не нашли. И вдруг на пустом корабле, где были открыты все двери, находим двух человек. Я вопросительно посмотрела на моего малыша. Он меня отлично понял:
Я хорошо смотрел, но в сундуки-то мы не заглядывали.
Тут он был прав, а мне наука, надо быть более осторожными. Девушка беспокойно переводила взгляд с меня на Диване и обратно. Прусского языка она явно не знала.
Ты пробовал с ней разговаривать?
Ни славянского, ни немецкого она не знает. Но немного говорит по латыни.
Это уже хорошо. Не взирая на все обстоятельства, не думая о производимым впечатлении, я задала девушке самый главный вопрос, который мучил меня с первого дня вселения:
Какой сейчас год от рождества Христова?
Если девушка и волновалась из-за всех неприятностей, что с ней случились и могут ещё случится, то сейчас они её совершенно не волновали. Ибо она вошла в некий ступор. Понятно, этого вопроса она не ожидала, совершенно. Но взяв себя в руки, ответила:
859.
Вот так вот. Несколько минут потратила на реабилитацию своего сознания, ибо верила в чудо, наверное. Хотя Диване четко и ясно донес информацию о средневековье, но где-то глубоко таился огонек надежды на возврат к моему прошлому, то есть будущему. Ведь одно дело догадываться, и совсем другое знать. Но как говорят, жизнь продолжается. Я подумаю об этом завтра, обязательно. А сейчас Мне не хотелось с ней говорить, поэтому возложила эту почётную обязанность на младшего по званию:
Диване, слава богам, ты говоришь на латыни уже довольно хорошо, так что берись за допрос. Узнай их имена, статус и откуда и куда плыли. Я смотрю, у них одежда сухая?
А что такое "статус"?
По латыни это слово обозначает положение человека в обществе, ясно?
А
Диване, что я у тебя спросила?
Так я их и нашёл потому, что она его как раз переодевала в сухую одежду. Она вещи двигала и причитала всё время. Потом она на меня с ножом прыгнула, ну, я ей конечно, леща отвесил.
Не пришиб?
Я легонечко, она вон какая худая, дунь улетит.
Да, девушка радовала взор стройностью своей фигуры. Хотя где-то читала, что в средние века больше ценились крепкие и пышные женщины. Но не всем так везло с хорошей едой. На большинстве картин этого периода даже знатные дамы выглядят довольно рахитично. Ну, да сейчас это не главное. Пойду пройдусь до лошадей, успокоюсь. Они все понимают и делятся с нами своим простым отношением к миру вокруг. Жаль, что мы часто этого не осознаем. Я развела небольшой костерок, не для тепла, для настроения. Лошади окружили меня, словно отчего-то защищая. Долго ходили вокруг, мотали гривами, наконец, успокоились. Я тоже. Наконец, огляделась, что за красавцев нам подкинули. Из одиннадцати лошадей было три жеребца, остальные кобылы. Явно на расплод везли. Но, если я ничего не путаю, то это чистокровные арабы, а их в христианские страны не вывозили под страхом смерти. Тем более кохейлан-сиглави, смешанная порода, которая единственная подходила для более высоких и тяжелых франков и германцев. У этих коней соединились красивые, сухие формы сиглави и массивность и выносливость кохейлана. К тому же они отличались более высоким ростом, жеребцы до 154 см. вырастали. И выделялись огромной работоспособностью. И масти у них более разнообразные: гнедая, серая, рыжая. Как же они здесь оказались? Нет, для нас это подарок богов, потому что лошадей у нас никаких не было, а тут такое богатство. Но арабы за такую продажу кожу могли живьем снять с торговца. Впрочем, зачем голову себе морочить, вряд ли мы эту тайну узнаем, но документы на дромоне надо бы поискать. Кстати, в будущем эти лошади нас с Диване выделяли особо, никто им не был ни хозяином, ни другом, только мы. А сейчас я их успокоила, как могла, полечила всякие порезы, дала немного овса, которые Диване нашел в трюме. У нас и немного морковки с собой было, плов собирались делать. Но плов подождет, а лошадям это лакомство очень понравилось. Так что с ними всё стало в порядке, а голод подавал уже мне серьезные сигналы. Пришлось возвращаться. Диване хлопотал около костра.