Менее чем через минуту костомеху перерубили колено то самое злосчастное левое колено, которое ему когда-то перерубил и я. Он запрыгал в сторону на одной ноге, уперся плечом, а затем спиной в ствол ближайшего дерева и не упал. Я выскочил из кабины управления и отдал скелету команду на простейшую самостоятельную оборону от нападающих. Какое-то их число он на малое время свяжет боем, а дальше
Дальше могла быть только смерть в неравном сражении. Для него, меня, всех нас. Погиб один волколатник, другой, третий. Люцифер, весь израненный, еле держался. Айк ослабел и сильно замедлился. Предпоследний портал он построил к укрытию Жюстины и убил воина, который вычислил и убил ее; последним вернулся в лагерь, чтобы разделить общую участь. Кажется, я чрезмерно расщедрился, посулив нам один шанс из десяти. Ни одного из ста это было бы вернее.
Напоследок я хотел только найти Эгланана. Конечно, он и оставшись в живых не сумеет меня воскресить для пыток и казни: у него магов не осталось, бояться нечего. Зато если в драке с ним не я прикончу его, а наоборот, что, кстати, вероятнее, то талисман «Месть мертвеца» реанимирует меня именно для расплаты с главным виновником уничтожения «Гавани». Свеженького и полного сил. Как раз тогда, когда Эгланан будет меньше всего этого ждать. И мне представится случай действительно его убить. С реальными шансами. Все равно ведь подыхать так лучше сделать это с наибольшей пользой.
Разыскивать эльфийского короля не пришлось. Он сам меня нашел и криком дал знать окружившим меня воинам и петам, что я принадлежу ему, и только его меч имеет право прервать мое существование. Окей, папаша! Я рад, что наши интересы совпадают. За исключением того, кто чье существование прервет. Но с этим мы разберемся, правда?
Двадцать пять секунд, что оставались до конца лимита на использование «берсеркера», ушли на яростную рубку с бойцом, превосходящим меня на тридцать уровней. А потом откуда-то сбоку вынырнул леший, переживший свою хозяйку и сумевший незаметно подобраться к нам; а потом я приказал сражавшемуся еще в одиночку костомеху метнуть в короля дубину, и скелет сделал это на удивление точно; а потом
Я не помню, что случилось потом. Но я еле вытащил меч из пробитой насквозь кирасы Эгланана. Во-первых, я совсем ослабел. Во-вторых, клинок застрял здорово. Он вышел из вцепившейся в него чужой брони со скрипом и скрежетом, все еще светясь голубым, и погас, точно мертвый. Эгланан упал, а я остался стоять посреди догоравшей в лагере битвы. Еще до начала нашего с королем поединка эльфы перестали спешить и ошибаться, начали действовать четко и расчетливо. Поняли, что торопиться некуда, мы так и так обречены. Теперь отпали последние сомнения в этом, и мой частный выигрыш не мог ничего изменить. Торн, два его сородича, Айк все тяжело ранены, все почти что при последнем издыхании. Как и Люцифер. Как и я сам. Как пришедший мне на выручку леший
За моей спиной раздалось рычание. Совсем близко, вплотную. Должно быть, там один из вражеских петов. Я повернулся, чтобы посмотреть своей смерти в глаза. Если больше ни на что не способен, надо сделать хотя бы это. И я посмотрел
Позади стояла не моя смерть. Там рождалась наша победа.
Соскользнувшая с моих плеч во время боя с Эглананом эгида превращалась в львицу. И выглядела она еще более жутко, чем при ее явлении Свэну.
Виват, Эги! в восторге заорал я, поднимая меч, и он вновь засиял ровным угрожающим светом. Мочи козлов!
Однако львице не требовалось особых приглашений или каких-то приказов от меня. Она ураганом пронеслась по лагерю, и вскоре повсюду остались только трупы. Истекающие кровью волколатники, Люцифер и Айк молча смотрели на расправу. Завершив ее, львица остановилась передо мной. Этой твари совершенно не подходило игривое прозвище, которое я ей сгоряча дал. Эги?.. Похоже на оскорбление. Все равно что бенгальского тигра Мурзиком назвать.
Ты должен вернуть меня истинному владельцу! прорычала она. Не забыл?
«С тобой забудешь, подумал я. Попробовал бы ты живо напомнишь». Вслух же сказал:
Нет, конечно. Но ты бы хоть намекнула, где его искать.
Ищи на востоке, помедлив, ответила львица. Ты хотел идти на восток? Туда и иди. Следуй своим путем, а остальное случится само собой.
Но я не могу отправиться на восток прямо сейчас, осторожно заметил я. Не представляю себе, сколько и чего ты обо мне знаешь, но на мне висит большой долг. Я хотел бы сперва рассчитаться, и уж потом идти куда-то.