О пьянках ее, о чем же еще. Только сегодня видела, как она шаталась здесь. Утро только наступило, а она уже в драбадан шла.
Да не обращайте внимания.
Как же не обращать-то? Мне тебя жалко. Вон посмотри, совсем лица нет. Глаза все красные. Видно, что всю ночь не спал. Отправь ты ее лечиться-то. Глядишь, поможет.
Не надо ничего, грустно ответил Борис. Она мужика себе другого нашла. Вот я ее и выгнал.
Да ты что!? всплеснула руками душевная бабушка. Это как же, так? и схватившись за голову начала причитать, о том, что Лера дура, и что пьянка ей мозги затмила, и что надо было детей рожать.
А может оно и к лучшему. Зачем мне жена гулящая. Другую найду. Баб, что ли на свете мало? Она и матери никогда не нравилась.
Да матери твоей никто не нравится, махнула рукой назойливая соседка, но тут же осеклась, увидев укоризненный взгляд Бориса. Я имею в виду, мало она общается с кем. Ну ладно, я пойду, а то мне еще стирать надо и уборки полно. Услышав про уборку, Борис нервно передернул плечом, вспомнив окровавленный дом. «А если мать заходила туда и видела там всю картину», промелькнуло в голове у мужчины, и быстро попрощавшись с Лидией Степановной, он побежал к дому. Так как мама проживала в гостевом доме, то могла и не заходить в основной дом, так как все необходимое, она перетащила к себе, чтобы не было причин заходить к молодым. И самое главное, меньше видеть ненавистную невестку. А вот если ей что-то понадобилось, то увиденное приведет ее в ужас. Впрочем, как и любого нормального человека. В ожидании самого худшего, Борис двинулся в сторону дома и увидел Марину Константинову, спокойно развешивающую постиранное белье на веревки. Увидев сына, женщина, не отрываясь от своих дел, поинтересовалась:
Сынок, тебе постирать что надо?
Мне? он начал осматривать себя, испугавшись, что он испачкался в крови и именно ее мать предлагает застирать. Но не найдя на себе и своей одежде каких либо видимых пятен, насторожился и снова переспросил:
Зачем мне что-то стирать? Я не грязный! Или ты на что намекаешь?
Борь, ты чего? невозмутимо приподняла бровь Марина Константиновна. Какие намеки? Ты о чем? Я просто стирку затеяла. Думала, может тебе что надо.
Мне ничего не надо! закричал он. Ничего! Я сам все сделаю! И вообще не лезь ко мне!
Совсем шизанулся от своей жены придурошной, все так же спокойно ответила женщина, Такой же дурачок стал.
Борис проигнорировал слова матери и ринулся в дом. Но вдруг остановился, подошел к ней и тихо, почти шепотом, как будто боясь, что кто-то услышит, спросил:
Ты в наш дом не заходила?
А что мне там делать? удивленно спросила мать.
Ну, мало ли Мужчина выдохнул и снова пошел к проклятому дому. Потоптавшись возле двери, он нерешительно повернул ручку и зашел внутрь. Увидев, огромное количество крови, Борис поежился. При дневном свете, ее стало видно гораздо отчетливее. Единственное, что поменялось, это цвет. Сейчас он был не такой ярко-алый, как изначально, а стал более тусклый и темный. Но то, что это кровь, а не, например краска, было отчетливо видно. Переведя взгляд на разрубленное тело, Борис вновь почувствовал приступ тошноты и головокружения. И этот запах Нет, не трупный. А именно запах крови Он отвратительно окутывал всю комнату и придавал ситуации еще более мрачный вид. Оглядывая перепачканные стены, Борис стал понимать, что отмыть это будет просто невозможно. Хотя попробовать стоит. Но сначала надо избавиться от трупа, а потом уже вплотную заняться запачканным помещением. Взяв большие мусорные мешки, он сел на корточки для того, что бы сложить в них части тела. Сначала ему было это неприятно, слишком холодные и слишком жуткие конечности, наводили страх и отвращение одним только видом. С трудом переборов себя, он взял отрубленную ступню и, поморщившись, положил ее пакет. Вытерев пальцы о колено, он взял вторую и сунул ее туда же. Попривыкнув немного к ледяной температуре мертвого тела, Борис уже спокойно, словно баранью тушку, рассовал все остальное по нескольким пакетам и удовлетворенно отнес их в коридор. Единственное, что вызвало у него тошноту, так это лежащие на полу кишки, которые пришлось собирать руками. Осмотрев, как ни странно, чистую одежду, он вышел из дома и подошел к матери:
Мам, я пойду яблоками поторгую, а ты в дом пока не заходи. Хорошо?
А что мне там делать? Я и не собиралась. А почему не заходить?