Учитель, я постиг все тайны своего разума, обратился отрок к страшному старику. Я готов отомстить Сваргу за все его злодеяния.
Очень хорошо, мой дружочек! загробным голосом отвечал старик.
Расскажи, как мне найти выход из твоего царства? по немного ярость стала закипать в молодом человеке.
Тебе нужно идти туда, откуда пришел, сказал старик. Ты помнишь, где прячется этот старый прохиндей?
Да, помню, ответил Вельс. Я никогда этого не забуду. Я сокрушу его всей своей мощью!
Так ступай же! Принеси мне его голову! закричал Ниам, да так, что колонный в зале немного потрескались.
Считай, что уже сделано! проговорил Вельс.
Как закончишь со стариком, останавливал учитель, тебе нужно будет оправится на запад, и предстать перед нашим господином!
Все будет исполнено, учитель! грубо ответил молодой человек, и тут же растворился в темноте.
Отрок очнулся в темном зале, в глубине пещер. Где-то вдали доносился глухой удар молота. Вельс очень быстро побежал на звук молота, и вскоре выбежал на свет горнила, которое освещала кузнеца.
Проснулся, наконец! восторженно вскрикнул Сварг.
Теперь ты мне за все ответишь злодей! закричал юноша и бросился в атаку.
Щелкнув пальцами, в руках появились огненные шары, которые со всей своей ненавистью он бросил в противника. Сварг от одного легко уклонился, второй же отбил молотом. Вельс сильным ударом руки ударил по лицу кузнеца, от чего тот упал на колено. Мощь и сила переполняла отрока, но он никак не мог понять, почему это была только часть силы, которой он владел в царстве Ниама.
Постой, брат! просил его старик, но ведомой яростью юноша его не слушал.
Собрав все свои силы в последний удар, Вельс хотел раз и навсегда покончить с негодяем. Сварг с большим трудом смог уклониться от удара, который пришелся в пол. Каменный пол пещеры треснул и расколол гору практически надвое. Сварг встал на ноги и прошептал:
Сила камня и железа,
Вы впитайте мою кровь,
И возьмите силу леса,
И свяжите врага вновь!
Старик вытер ладонью кровь с лица, и ударил о землю окровавленной рукой. В это же мгновенье из земли понялись большие валуны и полетели во врага. Как не старался отбивать Вельс, их меньше не становилось. Разбив очередной валун, юноша не успел среагировать, и запястье сковали стальные путы длинных цепей. Пока он пытался освободить руку, пропустил удар большого куска горной породы. От удара он потерял равновесие, и упал. В этот же момент все его тело было скованно стальными оковами. Тяжелые цепи не давали ему пошевелиться, а каменный пол пещеры превратился в большую гробницу. Вельс бессильно смотрел в потолок, ожидая смерти. Старый кузнец подошел к каменной тюрьме юноши и прошептал:
Из тела дух твой изгоню,
Что б он блуждал средь серых гор,
От всех нападок сохраню,
Пока не просветлеет взор!
С последним словом Вельс погрузился в глубокий сон, а крышка его каменного гроба закрылась.
Спи спокойно, мой брат, а я подожду еще, прошептал старик и ушел в темноту, еще осталось немного времени.
***Вечером этого дня Вольга сидел в таверне Сома, и потихоньку пил свой мед. Вскоре пришел Кош и присел рядом с ним.
Еще раз спасибо тебе! начал молодой человек. Я буду в вечном неоплатном долгу перед тобой!
Да перестань ты! ответил захмелевший староста.
Уже четыре зимы прошло, не присылал ли весточки Вельс? неожиданно спросил Кош.
Нет, печально ответил витязь.
Может он забыл про нас, или же погиб где? предполагал молодой воин.
Он сильный малый, уверен, за ним приглядывают, лукавил Вольга.
Он знал, что Вельс напал на старика кузнеца, и тот заковал его в каменный гроб. Старый солдат хотел броситься ему на помощь, но видя мощь Сварга, не решился подвергнуть его гневу жителей деревни, хоть своей жизни он не пожалел бы. Да и не знал он причины такого поведения своего названного сына.
Хорошо бы, если он скорее вернулся, продолжал Кош. Почему же он просто ушел и не позвал меня с собой! с гневом он ударил по столу руками.
Хорошо бы ели слышно прошептал староста. Он и мне ничего не сказал, как ты помнишь, ответил витязь.
Жизнь продолжается, сказал Кош. Я бы и рад разделить все приключения, о которых ты рассказывал, посмотреть большие города, но мне все-таки больше по душе тишина и покой. Слушай, дядя Вольга, почти шепотом, как тебе Марья, дочь Драма?