Мост
Был на нашем маршруте один тихий русский провинциальный городок, стоящий на высоком берегу реки Кубань. А на противоположном берегу расположился такой же тихий провинциальный адыгейский аул. Это место интересно тем, что здесь река является границей между двумя совершенно разными мирами: русским, а стало быть, православным Краснодарским краем и почти полностью исламской республикой Адыгея, коренное население которой по-русски между собой почти не разговаривает.
Мост через реку Кубань
То есть, попадая на правую сторону, вы словно оказываетесь в совершенно другой стране. Единственное, что связывает эти два мира, это советские названия улиц по обеим берегам реки (улица Дзержинского, проезд Чапаева, Советская улица и тому подобные) и старый, советского же времени, мост очень важная для связи между двумя этими регионами транспортная артерия. Не знаю, как сейчас, но в тот момент, когда мы там оказались, мост был настолько стар и ветх, что проезд автотранспорта по нему был запрещен, а для пешеходов была проложена сколоченная из разнокалиберных досок дорожка шириной буквально в полтора человека.
По обе стороны моста расположились небольшие асфальтированные площадки, служащие конечными остановками для автобусов и маршруток. Люди подъезжают с одной стороны моста, выходят из автобуса, переходят по скрипучим дощатым мосткам на противоположный берег, садятся в такой же автобус, и маршрут продолжается уже по территории другой республики. Особенно экзотично это выглядит, если нужно переправить через эту «границу» какие-то грузы, потому что нести всё приходится на руках.
Этот мост настолько понравился одному из фотографов, что он решил больше никуда не ехать, а снимать только эту постапокалиптического вида переправу. Поначалу я за него даже порадовался, ведь в этом отдельно взятом инженерном объекте можно при желании отыскать огромное количество символов и смыслов, связанных с темой нашей экспедиции. К примеру, первое, что лежит на поверхности, уподобление этого проржавевшего, разрушающегося моста истлевшей советской идеологии, являющейся последней скрепой, удерживающей вместе два таких разных мира. Сейчас скрепа разомкнется, мост рухнет, и исламская республика оторвется от России, подобно тому как несколько десятилетий назад вышли из Союза пятнадцать национальных республик бывшего СССР.
А можно, напротив, попытаться найти какие-то признаки появления принципиально новых связей между этими двумя культурными пространствами, неуклюже, в прямом смысле топорно наложенных поверх старых советских социальных конструкций. Например, глобализация и идеология общества потребления, параллельно и синхронно развивающиеся на обоих берегах этой реки.
Однако современного художника всё это не интересует. Он увлечен отражением ржавых конструкций в покрытой бензиновой радужкой воде, водорослями, наросшими на бетонные опоры моста, ритмом изгибов дощатой тропинки, выхваченными из тьмы размытыми фигурами людей Вся эта постиндустриальная «красота» оказалась для него самодостаточным эстетическим объектом и ничего о той кровавой катастрофе, которая произошла здесь сто лет назад
Оговорюсь сразу: я ни в коем случае не обвиняю этого молодого и очень талантливого человека в профессиональной непригодности. Он вообще ничего никому не должен и тем более ни перед кем ни в чем не виноват. Мало того, в этой локации он нашел множество собственных глубоких смыслов. Просто его постмодернистское, воспитанное в том числе и системой современного искусства мировоззрение совершенно исключает даже попытку осознания каких-либо по-настоящему неудобных серьезных тем.
Выставка
После экспедиции фотографы отобрали и подготовили к печати лучшие кадры, я смонтировал свои фильмы, и весь этот контент был отдан в руки организаторов выставки. И тут меня ждало неприятное открытие. Забегая вперед, скажу, что касалось оно именно критериев отбора работ. Запомните это словосочетание, оно здесь не случайно.
Я уже упоминал, что пространства, события и герои на снимках некоторых фотохудожников были самодостаточными эстетическими объектами, не всегда отражавшими тему нашей экспедиции. Тем не менее у авторов этих работ были какие-то собственные наблюдения, впечатления и выводы, которыми они искренне хотели поделиться со своей аудиторией. Например, многие пространства или объекты были специально сняты таким образом, чтобы замысел автора становился понятен только в результате просмотра всей серии снимков. И если из нее выдернуть пару-тройку изображений, весь замысел рассыплется, как карточный домик.