Я вжала голову в плечи.
Бойцу полагается с утра каша, напомнил он, заглядывая в кувшин.
Так я не боец, не зная, что еще сказать, развела руками.
Я, видимо, тоже, вдруг согласился он и единым махом выпил молоко, за которое заплатила я. Переживая, что подобная участь постигнет и оладьи, я села и придвинула тарелку ближе к себе. Но властная рука нашла равноудаленную от обоих едоков границу центр стола. Я никогда не ела так быстро.
Счет двенадцатьвосемь, весело объявил Их Светлость, и совсем не погерцогски облизал испачканный в меду палец. А он ничего. В смысле дюк Э. Привлекательный. Особенно, если не сводит брови к переносице. Мед тоже оказался вкусным. Правда, сметану попробовать не удалось. Ее весьма лихо употребил полководец. Краюху хлеба он милостиво разделил на две части, и я быстро убрала свою в наплечную суму.
К конюшне мы шли плечом к плечу. Это выражение такое. На самом деле мы шли плечом к подмышке.
Дон, не отставай, широкий шаг герцога заставлял семенить.
Конюшня шокировала. Там стояли всего две животины: конь, укрытой попоной с красными львами, и осел. Чтобы я случайно не ошиблась, последний был помечен моей седельной сумкой. Ну да, а чего я ждала? Ахалтекинского жеребца?
Глава 8
Армия или только ее часть, судить не берусь, уже двинулась строем. За околицей суетился у телег и повозок сопровождающий армию служебный отряд, еще дальше, почти на границе видимости, готовились к отправлению гражданские вчерашние ночные бабочки. А я, вспомнив розовую пятку, показавшуюся изпод одеяла, призадумалась: неужели и герцог ест из одного котла с остальными? Или ему подают отдельное блюдо в виде какойто постоянной любовницы?
Пока я забиралась на осла, предмет моих дум взлетел на коня и умчался вдаль, нисколько не переживая, поспеет ли за ним хронист. А я так и тащилась, всего лишь на шаг опережая хозяйственный обоз. Ослик не дергался, не пытался пробиться вперед, а кучер походной кухни както уж слишком привычно завел со мной нудную беседу о боге. И я с досадой усвоила, что хронист никогда не ехал рядом с герцогом. Его место здесь. Под хвостом у последнего боевого коня армии. И сегодняшний завтрак с Их Светлостью, породивший иллюзию некой близости, всего лишь маленькая прихоть «дюка Э».
Ну и ничего, ну и правильно. Мне и здесь хорошо. Рядом с кухней сытнее и безопаснее.
Через полдня пути без намека на отдых, когда интерес глазеть на унылую панораму проплывающих мимо полей иссяк, а отбитая задница ныла, я уже радовалась, что хронист едет не во главе армии. Я тихо перебралась на облучок походной кухни, и только поглядывала, не отвязался ли ослик, переживая больше за свои пожитки, чем за него. Капюшон давно болтался на плечах, духота после дождя заставляла забыть о мерах предосторожности, благо, никто не воскликнул «Караул, подмена!».
Расскажите мне о герцоге. Какой он? И почему у него такое странное имя?
Ферд пожилой кучер, оказавшийся истопником, ответственным за горячую воду и отопление походного шатра, если герцог вдруг прикажет разбить лагерь, с готовностью откликнулся.
Ну вот, отмер! А то все три дня бычился, разговаривать с нами брезговал, истопник с довольным выражением лица огладил пышные усы.
Бычился? Что это? Гонор принца, не желающего опуститься до общения с чернью, или желание оставить невспаханное поле исследований для меня? Немного поразмыслив, утвердилась в последнем. Странное поведение хрониста определенно вызвало бы недоумение, если бы тот принялся задавать одни и те же вопросы по второму кругу. Ай да Конд!
Я не брезговал. Плохо мне было. В горле словно колючки засели, просипела я, старательно следя за окончаниями глаголов. Боялась выдать, что я девчонка. Ни говорить, ни сглатывать.
А все от того, что плащ у тебя худой, откликнулась одна из кухарок. Дородная, краснощекая, отличающаяся яркой, но слегка переспевшей красотой. Плохо вас в ордене одевают. А еще под дождь на переходе попали. Предлагала же одежку у огня развесить. Но как же! Гордые! Хоть и нищие. Прошли мимо меня, точно я невидимый призрак.
Разве к тебе обращались, Волюшка? кучер развернулся всем телом. Уж очень ему хотелось поговорить, а тут слова не давали вставить. Нет? Вот и молчи. Дай мужикам пообщаться.
Ой, мужики! хохотнула девица, присоединившаяся к кухаркам из «гражданского» обоза. Один мальчишка неопытный, второй забывший, когда в последний раз бабу понастоящему тискал.