Штоф это действительно большая мера (используемая когда-то на Руси), порядка двух бутыль шесть стаканов по двести граммов.
Да кто столько выпьет? Но нужно ли здесь видеть конкретно выпитое.
Или все-таки, поэтически рассуждая, следуя за авторским отображением ситуации, есть смысл (не тупо логический) увидеть не конкретно выпитое, всё-таки, мы не учебник математики листаем, где всегда дважды два четыре, а понять, что же стоит за этим преувеличением.
Реплика, не осознавшая меры, длинною в статейку. И все-таки попробуем по указанию специалиста поработать с текстом на глазах достопочтимой публики. Изменим текст стихотворения, ища лучшие варианты. Получим, скажем, такое:
Лишь взбрендивший безумец, сдуру
Сивухи выпивший стакан (бокал вариант),
Мог возвратиться в мир литературы,
Чтоб вновь поведать о себе в стихах (в строках).
(А можно так: «выпивший бадью).
.
Чтоб напечатать о себе статью».
Но здесь, кажется, совсем уж далеко оказываюсь от правды как фактической, так и художественной. Вспоминается персонаж Ильфа и Петрова, который сочинял: «Гаврила был примерным мужем». Конечно, в данном случае подошло бы: употребивший сразу триста грамм (а блюститель языка мне скажет, что правильно надо склонять граммов, хочется просклонять такого по матушке) мог возвратиться в мир литературы, чтоб уничтожить критиканов клан. Но это другая тема.
Я думаю исподволь, пока описываю ситуацию и выискиваю здесь лучшие варианты, что мой пример «вдохновит» многих поэтов, которые захотят написать о том, сколько они выпили, прежде чем начать сочинять.
Но я всё-таки продолжу «работать над текстом». Ещё вариант:
Первая строка та же.
«Уговоривший» крепкой браги кружку,
Мог возвратиться в мир литературы,
Чтоб написать о том, что никому не нужно.
(какая-то горькая получается самоирония!)
Попробуем по другому.
..
Сивушных масел сразу выпив бочку,
Мог возвратиться в мир литературы,
Чтоб в творческой судьбе поставить точку.
А упомянув про «точку», сразу обнаруживаю в голове другую версию:
Для выпивки не выбрав тару,
Мог возвратиться в мир литературы,
Чтобы в судьбе не оставалась запятая.
Да я так графоманить могу до бесконечности. Моя любовь к писанию, к сочинению текстов безгранична.
Продолжу. Сколько ещё посуды осталось не использованной? Вот есть шкалик, стопка, рюмка, кувшин, ведро, ковш, кубок. Придумать стихи с каждой ёмкостью? Попробуйте сами
Я же зачну ещё одну тему.
Лишь взбрендивший безумец, с дуру
Употребивший крепкой браги жбан,
Мог возвратиться в мир литературы,
Чтоб знать, как бесит с критиком вражда.
Но, кажется, уже достаточно иронии. Само разбираемое стихотворение, всё-таки, с таким трагическим уклоном, по сути, не предполагает и в разборе своём фарса и всяческих рассмеяний (о рассмейтесь, смехачи). Но так вот у меня сейчас выходит. Хотя в истории литературы уже был подобный разбор собственного стихотворения, в котором ощутима трагическая подоплека. Маяковский разбирал своё творение «Сергею Есенину» на предмет как делать стихи. Ни в коем случае не сравниваю себя с кем-то (я неповторим, ха-ха) А вот уж точно: история повторяется сначала как трагедия (рассматриваем только стихотворение и описание темы), а потом как фарс
(это я так скромно про свой опус и стихотворный и этот текст).
Итак, вот я перебрал много вариантов, но мне, все-таки, нравится первый. Его и оставляю.
Ремарка. Но почему я с некой долею цинизма пишу о прекращенье творческих исканий. Есть в сути искусства высший замысел и божий промысел, но как-то все не проявимо это в бытовых в реальных жизнесоставляющих раскладах. Смешны потуги авторов, решающихся на творчество отдать судьбы бесчисленные годы. Отношение к искусству как божественному проявлению, как некоему высшему предназначению человека уже воспринимается с долей иронии. Не оттого ли все эти забавы постмодернистов, откровенно смеющихся над апломбом избранничества тех или иных писателей. Что им неймется, что ожидают думающие всерьёз о нужности своих писаний в будущем? Неужто славы после смерти? Кому нужна она, бессмысленная слава, неподкрепленная её земными впечатленьями, ни наслаждением прижизненным. Кому-то, знать, нужна