Смерча из Оргонто сравнивали с самим Князем Тьмы, вечным врагом Вседержителя. Саринардо был рад питать эти слухи. Он жил войной ради страха, и люди знали: когда он входит в город – для города настает конец света.
– И я и мои товарищи были хорошие головорезы, – сказал Зоран. – Что таить, Илла? Я был не худшим из своих друзей. Но наемники живут тем, что добудут. За нами тащился обоз с пожитками, и это – все, что у нас было. Жалованье мы получали нечасто, больше обещаниями, чем деньгами. Для наемника я был, пожалуй, и честным малым, но только не по меркам обычных людей.
Илла приподнялась на локте, слушая, – и даже сон куда-то ушел. Было так темно, что лица Зорана она не видела, и он не мог разглядеть, что она нахмурилась.
– Головорез? А, ну да…
Илла до сих пор не думала об этом и не представляла его среди солдат, грабивших города. Разбойники, воры и убийцы были ее постоянными соседями в Богадельне – но почему же ей казалось, что Зоран, жалевший даже кота, – не такой?
– Как-то мы разорили городишко Асете, – продолжал Зоран. – Князь Саринардо велел нам выпить все вино из церковных подвалов. А надо сказать, что пили мы в церкви. Под вечер, когда все были хорошо подогреты, пришел и сам князь Смерч… Он тоже где-то нализался, это было видно. Он сказал, что мы молодцы, а потом завел свою обычную песню…
Зоран видел перед собой князя Саринардо в плаще с меховой оторочкой. Мех в Соверне – роскошь, драгоценность. У князя черные волосы по плечам, черные усы, грудь защищена легким серебристым доспехом.
– Воины, – говорит он. – Свирепые воины! Я знаю, что в глубине души у каждого из вас живет страх. Вы убиваете – и боитесь. У всех вас немощная совесть. Один из вас отводит взгляд, когда другой смеха ради вспарывает живот шлюхе! Вы трусливые псы. Вы ржете, чтобы оглушить самих себя, но в душе ни один из вас не способен быть жестоким как сама стихия. Вы мыслите по-людски, а это значит – почти по-скотски. В душе вы жертвы, даже когда наносите удар: вы не смеете развязаться со своей жертвой. Хотел бы я знать, хоть один из вас в силах подняться над человеком так, как человек поднимается над свиньей? Я подарю вот этот бриллиант тому, кто при мне отведает человеческого мяса!
В оскверненной церкви раздался ропот. Наемники протрезвели. Зоран угрюмо отвернулся, чтобы не встретиться взглядом с Оргонтийским Смерчем.
Иллесия уже давно не лежала, а сидела на топчане. Она сильно вздрогнула и зажала рот ладонями:
– Ой!
Илла боялась больших мохнатых пауков, и иногда так же вскрикивала, если какой-нибудь попадался ей на глаза.
А Зоран даже не замечал. Он был весь там, в церкви, в разграбленном наемниками городишке.
Князь говорил, а Зоран не сводил с него глаз. Худощавый, ниже Зорана ростом, со смуглым лицом человек, прозванный Смерчем. Но разве он смерч? У него есть тело, как у всех, и нос слишком длинен… Ему кажется, это он ураганом смел городишко Асете, мановением своей руки. «Да ведь где ему одному перебить целый гарнизон… Это же мы, мы сделали! – думал Зоран. – Он сам и ребенка не у всякой матери из рук вырвет, особенно если она работница поздоровее!»
И Зоран отвернулся. Высокий, чернобородый, мощного сложения, он явственно выделялся среди других наемников.
– Посмотрите, он прячет лицо! – расхохотался князь Саринардо. – Иди сюда! Ты, ублюдок!
Зоран послушно приблизился, и стало ясно, что он выше князя на полголовы.
– Вот вам пример травоядной скотины. Глядите, настоящий бык! – бросил князь. – Уж он точно не станет есть кровавого мяса! Смотрите, какая силища. Ты бывший крестьянин, да?
– Да, князь, – глухо ответил Зоран.
– Смотрите хорошенько. Вот что такое холоп! – выкрикнул Оргонтийский Смерч.