– Там ручей, глубоко в овраге, – сообщила лесовица. – Он течет сюда. Хочешь, к нему пойдем?
Берест пригрелся на солнце, и вставать ему было неохота.
– На что нам ручей? – спросил он.
– Там камни, мох… Тень от веток, – медленно стала говорить Ирица, словно вспоминая. – И блики света на воде.
– И белки, – поддразнил Берест, щурясь от солнца.
Ирица стала развязывать узел с едой.
– Я люблю так, могу долго сидеть и смотреть. Или озеро ночью… – сказала она.
– И я могу долго смотреть… на тебя, – добавил Берест – и опять поддразнил. – На королеву белок. Которая сидит на камне, как на троне, во мху, точно в бархате, и в бликах солнца, так?
Ирице все казалось смешным и забавным.
– Вот, а ты говоришь, что нам делать у ручья. Я буду на воду смотреть, а ты на меня. Но ты и сейчас на меня смотришь…
В узелке был глиняный кувшин с молоком и хлеб.
– Нам хозяйка дала. Давай, поешь, – сказала она, протягивая кувшин и каравай Бересту.
– Воля… – опять произнес Берест, взяв у нее хлеб и кувшин.
Но, не донеся кувшин до рта, он вдруг помрачнел. Демон, мор, барак, Хассем промелькнули у него в памяти. Ирица прислушалась к чему-то, сказала.
– Ешь.
Берест кивнул и молча взялся за еду.
Ловко перебирая пальцами, Ирица принялась делать те самые бусы из коры и желудей, которые давно собиралась начать. Чтобы отвлечь и Береста и себя от тревожных мыслей, она заговорила о другом:
– А в ваших краях девушки носят стеклянные бусы? Мне Норен хотел подарить такие…
Береста нахмурился.
– А взамен что у тебя просил?
– Ничего не просил… Он еще предлагал ленты, целых три, – улыбнулась Ирица. Она продолжала нанизывать на выдернутую из подола нитку кору и желуди и время от времени придирчивым взглядом оценивала, как получается. – Но я сказала, что не надо… А ты как думаешь, нужны мне еще ленты или нет?
Берест, поставив на траву кувшин, посмотрел на Ирицу и просто сказал:
– Ты и так хороша.
Ирица подняла глаза от своих поделок и встретила взгляд Береста немного растерянно, словно хотела спросить: «Правда?»
– Ты и так хороша, Ирица, – подтвердил Берест. – Но когда-нибудь я все-таки подарю тебе ленты и бусы.
– Когда-нибудь… Это когда ты придешь к себе, туда, на север?
– Когда мы с тобой придем, – поправил Берест.
Ирица медленно кивнула.
– А там такой же лес, как здесь? Я буду жить в лесу возле твоего дома? – спросила она.
– Как же ты будешь не в доме жить? – весело удивился Берест. – В дупле, как белка? А как же я один, без тебя?
Ирица развела руками.
– А ты не хочешь без меня, да?
– Я ведь тебе имя дал, – напомнил Берест. – Чтоб звать тебя, Ирица.
– Зови. Я в лесу буду жить, а ты в доме – но я к тебе всякий раз выйду, как только позовешь. Отовсюду… Прятаться не буду, приду.
– А вот я женюсь тогда! – сказал Берест. – А жена мне не велит в лес ходить, тебя звать.
– Почему жена не велит тебе в лес ходить – меня звать?
– А она скажет: не ходи, Берест, в лес. Эта лесовица – красавица, ты полюбишь ее, она нас разлучит, – ответил он.
Ирица смотрела на Береста широко открытыми глазами. Лесовица не понимала. Но отчего-то ей снова стало грустно.
– А как я тогда буду одна? Тогда зачем мне с тобой идти, если я не смогу тебя видеть? – огорчилась она. – Ты раньше говорил, чтобы я твоей женой была, а не другая, – вспомнила Ирица.
– А ты говорила, что со мной к людям пойдешь, – напомнил Берест.
– Пойду, – ответила Ирица. – И сейчас я живу с тобой у людей… и дальше пойду, на полночь: буду жить с тобой в доме. Тогда ты не женишься на другой?
– Нет, Ирица, правда, нет!
Берест поймал руку Ирицы и прислонил к своей щеке, которая заросла небольшой светлой бородой. Лесовица ощутила ладонью тепло и улыбнулась.
* * *
Хуторяне собирались на праздник в село.