С хутора пока что ни ногой. Нечего заранее соседям знать, какого мы бойца наняли. А проиграешь…
Хозяин замолчал. Берест вопросительно посмотрел на него. «Тогда, видно, поглядят, нет ли у меня на плече клейма», – догадался он.
– Тогда посмотрим, что с тобой делать, – решил хуторянин и повторил: – Но, думается мне, с тебя будет толк.
Хозяина звали Лассел. Он отвел Бересту и Ирице для жилья пустующую клеть в своем доме. Хозяйка Нейнел, немолодая больная женщина, всегда чем-то раздраженная, сразу попыталась привлечь Ириду к домашней работе, а заодно и расспросить, кто они с мужем да что. Вечером хуторянка позвала лесовицу прясть. Пряла Ирица быстро и тонко. Хозяйка только дивилась. Но расспросить бродяжку ей так ни о чем и не удалось: Ирица все больше молчала или говорила: «Спросите мужа». Так ее научил Берест…
Берест, не упускавший Ирицу из виду, всегда был неподалеку. Он боялся оставлять лесовицу одну. Хозяин не досаждал ему работой: понимал, что не в работники нанял чужака. Берест по своей охоте брался за что-нибудь, но так, чтобы не ходить далеко со двора.
Тетка Нейнел подметила много чудного в этой парочке… А Лассел как-то раз уперся в Ирицу взглядом и сказал Бересту:
– Странная у тебя жена. Где только такую выпекал?
– Ты смотри, – хмуро ответил Берест. – Я сам еще больше странный…
– Ну, мне все равно, лишь бы с моими бабами поладила, – отступил Лассел: он говорил о своей дочери и жене.
Однажды, хлопоча возле печки, хозяйка попросила Ирицу:
– Подай-ка ухват.
Ирица оглянулась на Береста, поймала его взгляд… Тот вдруг сам поспешно взял ухват и подал хозяйке.
Тетка Нейнел замечала и многое другое. Жена чужака не умела ни приготовить, ни растопить печь, ни прибрать, а злые дворовые псы на цепи не то что не лаяли на нее, а при ней всегда притихали.
В доме Ирица всегда терялась, молча сидела в углу. При первой возможности она старалась уйти в сад или в лес. Тетка Нейнел решила для себя, что жена бродяги просто никогда не жила в доме, а бродяжничала с детских лет.
У хозяина был сын и двое работников. Сын – высокий парень по имени Норен со светлыми, как солома, волосами, бровями и ресницами, – напрямик спросил Береста:
– У тебя жена, что, дурочка?
Берест помолчал…
– Это уж, брат, мое дело, мне с ней жить.
А потом своим острым слухом Ирица услыхала, как Норен рассказывает отцу:
– По всему видно, этот чужак за ее красоту с ней живет. Кажись бы, какой прок с дурочки. Но уж больно хороша, хоть сам женись, – и засмеялся.
Хозяин ответил:
– Ну, в бабе-то ум не главное, а вот что она ухвата от помела не отличает…
Ирица целыми днями пряла, как будто настала зима и она сидела в своем лесном дупле. Как-то раз Берест был занят работой во дворе, а Норен вошел в дом и сел напротив нее.
– Берест тебе муж или пет? – начал хозяйский сын, на всякий случай поглядывая на дверь: бродяги, которого нарочно наняли драться на празднике, он остерегался.
– Муж, – подтвердила еще раз Ирица.
– И давно ты замужем? – не отставал Норен. – Так и шляетесь вдвоем по дорогам?
– Недавно, – сказала Ирица в замешательстве, продолжая быстро вращать прялку. – Да… Так и ходим.
– А ты брось его, – неожиданно предложил Норен. – Хочешь, я тебе ленту подарю?
– Как это бросить? – не поняла Ирица и слегка покачала головой, удивляясь.
– А что тебе от него толку? – развел руками Норен. – Ни кола ни двора, разве это муж? Я тебе гостинца дам. Так хочешь ленту?
– У меня одна уже есть…
– Муж подарил? – усмехнулся Норен. – А я тебе три подарю.
– У твоей сестры много лент… – подумав, сказала Ирица. – Но мне столько не надо. Я себе лучше бусы сделаю из ягод или коры.