Полегче, весельчак. Ты здесь уже не знаю сколько, а так и не привык к песку?
Ненавижу песок!
Ты его любишь. Он даёт тебе повод поворчать.
Подумаешь! Я всегда найду, о чём поворчать.
Циан щёлкнул пальцами.
Ты видел, как прилетел вертолёт?
Слышал, как он приземлился.
Сиз указал себе за плечо, в сторону ангара возле Убежища. Циан взглянул. Машина неподвижная и сияющая теперь стояла на вертолётной площадке. Сиз пожал плечами.
Может, привезли медицинское оборудование или ещё какие припасы.
Припасы возит корабль на воздушной подушке. Я думаю, приехал новенький.
Циан стряхнул грязь с отворотов блейзера, украшенных двойной полосой тесьмы, и вынул из кармана медальон.
Я получил сообщение от мисс Ферримен. Может, мне поручат сопровождать новенького.
Сиз покачал головой.
Это вряд ли. Ведь совсем недавно приехал Свинец. Новенькие так часто не появляются.
Ну, не знаю. Всегда есть кто-то кто хочет забыть.
Циан помедлил, снова вспомнив слова, которые он видел на китовых костях, и нахмурился.
Сиз опять покачал головой:
Нет. Не сегодня.
Циан ухмыльнулся.
Ты так уверен в себе! Ладно, слушай сюда: держу пари, что это новенький.
Ах, так? И на что спорим?
Сегодня у нас пудинг.
Сиз обдумал это предложение, поглаживая живот.
Договорились. Но не хнычь, когда я сожру твою порцию.
Могу сказать тебе то же самое. Ладно, когда-нибудь-где-нибудь.
Циан приподнял воображаемую фуражку, а потом рванул через гавань и проскочил через двойные двери ангара. Рычание квадроцикла эхом разнеслось между стальных стен.
Припарковавшись рядом с другими машинами, Циан заглушил мотор, повесил защитные очки на руль и спрыгнул с сиденья. Два механика возились с оранжевым судном на воздушной подушке, занимавшим всё пространство ангара. Они глянули на Циана из-за массивных двойных пропеллеров. Циан отсалютовал им и вышел, направившись к Убежищу.
Перескакивая по мраморным ступенькам, которые вели ко входу, он приостановился и пробормотал себе под нос:
Семьдесят два семьдесят. Между красным и зелёным, борись и не забывай.
Эти слова тревожили его, но он не мог понять почему.
Неожиданно налетел порыв тёплого ветра, и Циан расстегнул воротник. Он качнул головой, словно прогоняя слова, и стряхнул пыль с кроссовок. Его шаг снова стал пружинистым, и, толкнув вращающуюся дверь, Циан оказался в Убежище.
Доза вторая. Дробильный ящик
В фойе Убежища болтались больше двадцати жителей, одетых в одинаковую зелёную униформу. Некоторые общались друг с другом. Некоторые направлялись в другие комнаты, ступая по мягкому голубому ковру. А некоторые просто сидели на изящных скамейках с разбросанными по ним яркими подушками.
Гладкие дубовые стены были украшены картинами, изображавшими корабли и моряков. Между двумя винтовыми лестницами стояли большие белые часы с латунными цифрами, обращённые в сторону входа они словно пристально следили за Цианом. Как и у всех прочих часов, у них не было стрелок лишь логотип Убежища в середине циферблата: перевёрнутый якорь в верёвочном кольце. То же лого украшало блейзер Циана, застёжку его сумки и корпус медальона.
Циан двинулся направо по коридору и остановился у двери с медной табличкой: «Мисс Ферримен, старшая медсестра».
Постучав, он заправил рубашку в брюки. Послышалось жужжание электронного замка, и Циан осторожно открыл дверь.
Ахой, мисс Ферримен.
Мисс Ферримен поманила его из-за стола, сделанного в том же стиле, что бо́льшая часть мебели в Убежище с неглубокими ящиками и заострёнными ножками.
Кто-то сидел на стуле напротив стола мисс Ферримен. Новенькая но уже одетая в униформу. Девушка обернулась и глянула на Циана тёмно-карими глазами. У неё была смуглая кожа и тёмные волосы с пробором посередине густые и очень длинные, доходившие до самых бёдер. Она выглядела чуть младше Циана, должно быть, лет тринадцати. Впрочем, Циан не знал наверняка, сколько сейчас ему самому.
Пока девушка рассматривала его, Циан уловил в её взгляде что-то, похожее на тревогу. Может быть, даже страх.
Мисс Ферримен поправила пучок чёрных волос на затылке, ожидая, когда заблокируется дверь.
Присаживайся, Циан. Она кивнула на скамейку у стены.
Он сел. Мисс Ферримен глянула на него с ледяной холодностью и одёрнула подол своей белой туники.