Итак, послышался голос референдария.
Пытки запрещены международной конвенцией еще в восемьдесят четвертом году, напомнила я, пытаясь сфокусировать взгляд на расплывающемся силуэте Дариуса.
Вы правы, мне почудилось или на его лице и впрямь мелькнуло подобие улыбки? Но в данном случае это не пытка, а наказание за ложь. Мира, зачем вы нарушили закон?
Не могла отнять ребенка у матери, выдавила я.
Послышался глубокий вздох, а затем разочарованный голос судьи:
Что ж, это ваш выбор. Мы будем продолжать до тех пор, пока вы не прекратите лгать.
Я хотела было возразить, что сказала абсолютную правду, но не успела. Голову словно зажали стальные тиски. Они давили все сильнее и сильнее, до тех пор, пока в ушах не стал слышен только пульсирующий стук крови. На этот раз все продолжалось около десяти секунд, но мне они показались вечностью. Когда боль прекратилась голова безвольно повисла вперед, и я ощутила горячую струйку, стекающую из носа.
Надеюсь, на этот раз вы скажете правду, спокойный, почти ласковый голос долетал до слуха с трудом, оставаясь где-то на периферии сознания.
Я сказала правду, мой собственный голос был хриплым и еле слышным.
Мира устало начал Дариус, но я его сразу перебила.
Нет, послушайте, мне всегда хотелось иметь детей, но у нас с мужем не получалось. А потом врачи сказали, что я бесплодна, слова вместе со слезами хлынули из меня неудержимым потоком. Как я могу отнять у другой то, о чем всю жизнь мечтала сама?!
Наконец-то, облегченно выдохнул он.
Серебряные нити, удерживающие руки и ноги, тут же рассыпались мелким дождем и, неспособная удержаться самостоятельно, я стала падать. Мужчина тут же подался вперед, подхватывая меня на руки.
Усадив на один из стульев, и заботливо вытерев кровь с моего подбородка, он тут же достал из-под стойки небольшой пузырек и, открыв, протянул мне.
Выпейте, в обманчиво мягком голосе отчетливо слышался приказ.
Повинуясь, я в несколько глотков выпила содержимое склянки.
Похоже на подслащённую воду, на моем языке остался приятный сладковатый привкус.
Нектар, кивнул Дариус. Он поможет восстановиться.
А на обед будет амброзия9? я попыталась усмехнуться, но улыбка вышла вымученной.
Вы и так бессмертны, уголок рта бармена дернулся, обозначая наметившуюся улыбку. К тому же пища вам теперь не нужна. Разве вы не обратили внимания, что не чувствуете голода, жажды, усталости?
Не знаю, у себя в комнате я пыталась прилечь, но не смогла уснуть, пожала плечами я.
Потому что сон вам больше не нужен, как и остальные человеческие потребности. Сейчас вы тянетесь к ним по привычке, но пройдет немного времени, и они забудутся, пояснил бармен. Ваши возможности теперь гораздо шире, чем раньше, но разуму необходимо время, чтобы их освоить.
Тогда зачем вы дали мне этот нектар, если я в нем не нуждаюсь? спросила я.
Чтобы ускорить восстановление, пока вы не освоились. Силы вам еще будут нужны, мы не закончили урок, ответил Дариус.
Опять будете меня распинать? в моем голосе сквозил страх, перед возможностью вновь испытать боль.
В этом больше нет необходимости. Вы сказали то, что я хотел услышать, ответил он.
На мой недоуменный взгляд, бармен пояснил:
То, что мучило вас. Вы назвали. Проговорили. Произнести вслух означает признать.
Неужели? это простое объяснение искренне изумило меня.
В древности, когда считалось, что человек бывает одержим демонами, люди верили, что если назвать каждого из преисподней по имени, то одержимость пройдет, рассказал референдарий. В этом есть зерно разума, проблемы нужно проговаривать.
Жаль, что современный мир не так мудр, вздохнула я.
Почему же, возразил мужчина. Как и в давние времена, есть определенная группа людей, обладающая этим «сакраментальным» знанием. Просто раньше они назывались экзорцисты, а сейчас психотерапевты.
Я изумленно уставилась на Дариуса и увидела, как подрагивают уголки его губ, пытаясь сдержать улыбку. Мгновение мы просто смотрели друг на друга, а потом разразились смехом.
Придя в себя, судья протянул мне руку и откашлявшись произнес:
Идемте, Мира, нам необходимо закончить урок, мне показалось, что его голос звучал немного смущенно.
К моему изумлению, мы не пошли к лифту. Наоборот, Дариус потянул меня за стойку. Он миновал длинные полки, уставленные многочисленными бутылками с алкоголем, и скрылся за стеллажами. Прямо за ними оказался небольшой закуток, примерно метр на метр, из которого вели две двери, расположенные друг напротив друга. Мы повернулись к той, что была слева.