Я подняла бровь, скептически глядя на него. Алан посерьезнел.
Слушай, я понимаю, что каждый первый мужчина начинает рассказывать тебе, что другой такой нет в целом свете, а каждый второй пытается сорвать хотя бы поцелуй
Меня передернуло, и он снова поднял ладони в том же жесте, что я видела в таверне. Словно говоря вот он, я, весь перед тобой, без оружия и не замышляю ничего дурного.
но я безобиден, правда. А вдвоем в самом деле веселее. И безопасней.
Я не боюсь.
А еще отрастила глаза на затылке и разучилась спать? поинтересовался он. Говорят, в округе снова появились чумные.
Я не боюсь, повторила я и уточнила: Чумных. И не вижу повода доверять человеку, которого знаю от силы четверть часа.
Каждый первый среди знакомых мне мужчин оскорбился бы, ведь предполагалось, что он защитник, а не угроза. Каждый второй начал бы доказывать, что он человек чести, а не какой-то там Впрочем, раньше мне и в голову бы не пришло опасаться, пусть даже едва знакомого. Мой мир до сих пор был миром красивых женщин и галантных мужчин, а опасности это то, рассказ о чем щекочет кровь, как баллады о прошедшей войне или охота на хищника, а не вполне реальная вероятность погибнуть.
Алан не оскорбился. Посмотрел на меня без тени усмешки.
Резонно. Но Он пожал плечами. Как я могу подтвердить, что не желаю ничего дурного? Слова останутся словами.
А зачем что-то доказывать? У тебя своя дорога, у меня своя.
Говорю же, чумные. Он поежился. Сталкивался с ними пару раз, едва ушел. Так хоть по очереди можно караулить.
Только не говори, что не знаешь охранных заклинаний.
Защитный круг может быть разной силы какой-то просто разбудит тех, кто внутри, другой отбросит врага, а может и испепелить на месте.
Знаю, раз до сих пор жив. Только чумные редко ходят по одному. Алан помолчал. Что до того, можно ли мне доверять
Он повернулся к разбитому молнией дубу. Гроза прошла совсем недавно на неопаленной половине ствола даже листья еще не привяли. Быстро, но безукоризненно точно сплелись пальцы, свистнул воздух я едва ойкнуть успела, как могучий ствол в два охвата осыпался щепой.
Сотня воздушных клинков только называется так создать всю сотню умеют единицы. Мой предел тридцать. В общем-то для практических целей достаточно меньшего количества. Здесь было сколько? не успела сосчитать.
Алан перевел на меня взгляд. Очень спокойный. Очень уверенный.
Мог бы я сделать то же самое в трактире?
Мог бы, признала я.
Я бы и пикнуть не успела, просто потому, что не увидела, что он делает. Там я вообще ничего вокруг себя не видела. Сейчас, если бы заклинание летело в меня, я бы успела собрать щит может быть. А может, и нет. Проверять в боевом режиме не хотелось. Я видела, что это заклинание даже в моем исполнении способно сделать со свиной тушей.
Если бы Алан захотел, там, на постоялом дворе, он оставил бы от меня мокрое место. В прямом смысле.
А я его спиной в стену!
Я, говорит, безобидный, усмехнулась я.
Он снова широко улыбнулся.
Я же не сказал «не опасен».
А что, есть разница?
Конечно! Я опасен, ты опасна, как и любой маг. Но я не намерен тебя обижать. Ни словом, ни делом. Разве что случайно тут уж заранее не предскажешь. Но вдвоем действительно безопасней.
Даже такому, как ты?
А что я, не человек, что ли? Так-то я и не боец особо, так нахватался. Ну, и дома учили, как всех
А кто ты?
Я имела в виду «чем занимаешься, если не боец» на наемника он в самом деле не походил. Но он понял по-своему.
Алан Мид.
Роза Эйдо, машинально представилась я, хотя Алан уже знал, как меня зовут. Но ум был занят другим. Семья Мидов при определенных обстоятельствах может претендовать на престол тогда почему человек, представляющийся этой фамилией ходит в повидавшей виды одежде? Алан Мид Имя было связано с чем-то скандальным. Вспомнила!
Последний светский скандал, случившийся перед самым моим отъездом из дома. Младший из пятерых братьев Мид. Что-то там было про девушку, друга и поединок. То ли он увел девицу, то ли девица его
Ах, да! Увел девушку у друга, тот вызвал его на поединок и погиб. А скандал случился потому, что оба участника были вроде как несовершеннолетними, и ответственность за них должны были нести родители так что дело едва не кончилось кровной местью, сам король собирался мирить два повздоривших рода. Помирил ли?