И что же будем делать? упавшим тоном вопросил Сеня.
Для начала думать, тут Зверев поднял вверх указательный палец и произнес поучительно: Безвыходных ситуаций не бывает!
Приложение к главе 3. Любовь и Гемма
Ученые (до всего-то им есть дело) как-то решили выяснить, сколько времени в среднем живет клетка в человеческом организме. Для проверки они подмешали в пищу безопасное количество радиоактивного углерода-С14. После чего день за днем при помощи специального датчика измеряли, какое количество этого радиоактивного изотопа еще остается в организме. Вскрылись поразительные вещи! Оказывается, за два месяца в нашем организме полностью обновляются все клетки. То есть за каких-то два месяца мы полностью выстраиваем себя заново, причем так, что от нас прежних не остается ни одного атома!
Почему же мы остаемся такими же, как были? Почему нас и через два месяца, и через два года благополучно узнают родственники и друзья и не путают коллеги по работе? Тут все просто. В ядре каждой клетки организма (даже в самой дальней клеточке на самом кончике каждого волоса) благоразумная эволюция поместила хромосомы генная памятка организму о том, каким он должен быть. Постоянно перестраиваясь и обновляясь, организм скрупулезно сверяется с генной памятью и выстраивает нас точно такими, какими нас запомнила мама.
Впрочем, со временем мы все же меняемся. Сначала растем (приятно), потом, увы, стареем. Однако одни в 40 лет старики, а другие в 90 бодрятся. (Даже, говорят, с парашютом прыгают на Северный полюс! В 90 лет!)
Тут надо, как вы понимаете, разобраться. Надо выяснить, почему одним все, а другим ничего.
1. Алик
Алик, молодой человек среднего роста и средних физических данных, немного студент, немного мечтатель, был влюблен. Голова его постоянно была занята мыслями о любимой девушке. Но организм в целом жил своей повседневной жизнью.
На пульте зазвенел сигнал зуммера.
Да, откликнулся Спинной Мозг, привычно определив, что сигнал несрочный.
Желудок беспокоит, сообщил тот, кто послал сигнал. В течение суток в меня опять не поступало никакой пищи.
Знаю, несколько раздраженно ответил Спинной Мозг. Я уже докладывал наверх никакого толку. Одна любовь на уме.
Мне что же, самого себя переваривать? ядовито поинтересовался Желудок. Так и до язвы недалеко.
Да разве ты один жалуешься? Кожные покровы бледные, кровь к ним поступает плохо. Я сигналю Сердцу а там тоже сплошная любовная чепуха то частит, то замирает. Ну как работать в таких условиях?
Желудок вздохнул и отключился. Он принадлежал к пищеварительной системе одной из древнейших у живых организмов (любил на досуге хвастать, что сначала появился он, а потом к нему достроились остальные части организма). Над ним посмеивались, хотя признавали, что в чем-то он был прав.
2. Лейк и Гемма
В это время в кроветворной печени родились два кровяных тельца. Красненькую гемоглобин звали Геммой, а беленького лейкоцита Лейком. Отныне им предстояло идти по жизни рука об руку. Хотя от рождения было предопределено, что Лейк станет воином и будет сражаться с микробами и чужеродными объектами, попавшими в организм, а Гемма будет трудиться, разнося во все уголки организма кислород и питательные вещества.
Вначале их путь был направлен к Сердцу. Гемма слегка боялась, а Лейк демонстрировал ей свои мечи и показывал, как ловко он может справиться с любым врагом. То же самое проделывали тысячи других лейкоцитов, но Гемме казалось, что ее Лейк самый-самый.
3. Звонок в ночи
Телефон зазвонил в два часа ночи. Алик, хоть ему и казалось, что он не спал, а грезил, не сразу сообразил, где находится трубка.
Алло?
В самое ухо ему отозвался голос любимой:
Ты не спишь?
Нет-нет, разве я могу уснуть!
Ты можешь сейчас прийти в парк?
Сейчас?
За окном в темноте звучал дождь.
Да, сейчас. Я жду тебя на нашем месте.
Люба, в отчаянии крикнул ничего не понявший Алик. Но она уже повесила трубку. Все было предельно ясно. Алик заметался по комнате, пытаясь одновременно надеть рубашку и натянуть брюки.
4. Дождь и ночь
Эх, молодо-зелено, проворчал взбудораженный суматохой Спинной Мозг. Ну, ни минуты покоя! Вестибулярный Аппарат! рявкнул он, когда Алик чуть не свалился на пол, не удержав равновесия на одной ноге.