Для них Пат просто женщина, которая обманула своего мужа, как это проделывают многие другие. Это происходит постоянно, триста шестьдесят пять вечеров в год. Если я не докажу обратного, дело пойдет обычным порядком. США против Патриции Стен. С двумя очками Пат против девяти в пользу Штатов.
Мне захотелось поговорить с Пат с глазу на глаз после того, как она отдохнет. И еще мне очень нужно увидеть Карла Симона. Если Пат меня не обманывает, то кока-кола – это ключ к загадке. Пат пила его в заведении Майерса и очутилась в квартире Кери.
Я вытер платком пот, струившийся по лицу, и спросил себя, почему я решил, что имя подавальщика было Джо. Я схватил телефон, позвонил на 47-ю улицу и осведомился у дежурного сержанта, не принес ли Ник Казарас свой рапорт.
– Нет, Герман, он еще не приходил, – ответил мне сержант.
– Даже неприятно. Обычно он всегда приходит точно, а сегодня опаздывает уже на четверть часа. Ты хочешь, чтобы он позвонил тебе?
Я ответил, что не стоит, – я сам позвоню Нику домой, когда он закончит работу.
– Но скажи мне, Педди...
– Что?
– Почему я пристегнул имя Джо к фамилии Симон?
Педди, не задумываясь, ответил:
– По причине того маленького прохвоста, которого подобрали шесть месяцев назад и которого звали Джо Симон. Помнишь? Он был замешан в историю с девушкой по вызову за сто долларов.
– Ах, да! – вспомнил я. – И что же с ним случилось?
– Понятия не имею. Герман, лучше выяснить это в тюрьме.
Я повесил трубку и некоторое время держал в руках аппарат. Потом я поставил его на стол и вышел в вестибюль. У меня возникло желание принять душ и переодеться перед тем, как идти разговаривать с Пат. Только сначала я приготовлю для нее вещи. Все, что у нее есть на себе, это платье и туфли. Остальное Джим отправил в лабораторию. Должно быть, она чувствует себя без белья очень стесненно. А может, это ее не смущает. Ведь, в сущности, я подобрал ее на балу нашего квартала.
«Ты первый мужчина в моей жизни, – сказала она мне тогда, – и единственный».
Я старался сосредоточиться на этой мысли. Полицейский стоял, вытянувшись у стены. Я поинтересовался, как его зовут.
– Джек Митчел, сэр.
– Садись, Джек, и не беспокойся обо мне. Сегодня я не на службе.
– Да, сэр. Спасибо, сэр, – произнес он таким тоном, как будто я по крайней мере шеф-инспектор или кто-нибудь в этом роде.
Я начал спускаться по лестнице. Когда я достиг пролета первого этажа, дверь квартиры Свенсонов отворилась, и старая дама, маленькая и жеманная, высунула свой нос.
– Простите, сэр, – пропищала она. – Вы действительно детектив Стен, не правда ли?
Я повернулся.
– Совершенно верно.
– Муж той красивой дамы, которая убила Кери?
Я поправил ее:
– Которую обвиняют в убийстве Кери.
Она фальшиво улыбнулась.
– Ну конечно, – вздохнула она, кладя свою руку на мою. – Я только хотела сказать, что мы очень огорчены. Если бы мы только могли что-нибудь сделать...
Она оставила фразу незаконченной. На мгновение я задумался. Передо мной находился свидетель, показания которого направлены против Пат. Я поднял шляпу и вытер пот носовым платком.
– Послушайте, миссис Свенсон. Там, в комиссариате, ваш муж категорически настаивал на том, что моя жена и есть та особа, которая приходила к Кери два или три раза в неделю после полудня в течение полугода.
Щеки старой дамы порозовели.
– Ну и что же! Живя в одном подъезде, мы время от времени встречали ее на лестнице. А иногда, когда становится тепло, как сегодня, мы оставляем свою дверь открытой и видим, как она проходит мимо нас, поднимаясь на верхний этаж. Но мы не знали, кто она. Я хочу сказать, мы не знали ее имени до вчерашнего вечера.
Я вытащил из бумажника фотографию.