Губы Ришара искривились в усмешке. Ладья мешает? Вторая по силе фигура на доске и вредит собственной армии. Бред какой! Но в глаза француза глядели такие невинные, такие светлые голубые глаза, что он начал уже верить в то, что ладья помеха. Иначе, чем еще объяснить странную закономерность?
Алехин искусно выдержал сцену: недаром он когда-то учился в киностудии у известного артиста Гардина. Он сидел невозмутимый и хладнокровный. А в это время бесенок совсем вырвался на свободу. Пристроившись на краю шахматной доски, он плясал, хихикал, строил уморительные рожицы.
Чем бы все это кончилось, неизвестно, если бы в напряженной тишине не раздалось вдруг неожиданное восклицание:
Алехин! Александр! Какими судьбами?!
Невысокий, лысоватый мужчина средних лет стоял рядом со столиком, за которым велась странная шахматная баталия. Пришелец смотрел на Алехина живыми, лукавыми глазами с косинкой, блеск их можно было заметить даже за холодными стеклами пенсне. Вид его выражал неподдельную радость.
Савелий! воскликнул Алехин и вскочил со стула. Друзья обнялись, обмениваясь обычными при встрече восклицаниями, за ними с любопытством наблюдали посетители кафе.
Савелий Тартаковер (18871956) слева и Эдуард Ласкер (однофамилец второго чемпиона мира Эммануила Ласкера).
Имя гроссмейстера Савелия Тартаковера было хорошо известно в «Режансе», да и во всей Франции. Уроженец Ростова, он еще до войны много раз бывал в Париже и теперь считался одним из сильнейших и оригинальнейших шахматистов мира.
Пока длилось возбуждение и суматоха неожиданной встречи, растерянный господин Ришар не спускал глаз с Алехина. Выбрав удобный момент, он тихо спросил у Тартаковера:
Это какой Алехин?
Русский гроссмейстер Александр Алехин, ответил Тартаковер.
Это который в Петербурге занял третье место?
Да. Именно он.
Господи, а я-то ему ладью вперед! схватился за голову Ришар. Впрочем, его отчаяние длилось недолго: характер господина Ришара не позволял ему долго сокрушаться. Вскоре он уже ходил от одного столика к другому, и до Алехина доносились обрывки слов, высокомерно произносимых тем же трескучим голосом:
Да, гроссмейстеру Алехину да, тому самому! Ладью вперед И знаете, я выиграл все партии!
Что ж, с приездом, Саша! Тартаковер поднял бокал искрящегося вина, в хрустале промелькнул отблеск уличного фонаря. Друзья ушли из «Режанса», где внимание шахматных любителей становилось утомительным, и сидели теперь за столиком под навесом в одном из ближайших уютных кафе. Вечером здесь бывало сравнительно тихо; лишь изредка мимо проплывала целующаяся на ходу парочка или солидная семейная пара, спокойно и бесстрастно беседующая о своих домашних делах.
Ты молодец! Не каждому удается убежать от большевиков, похвалил друга Тартаковер.
Как убежать?! изумился Алехин.
Ножками, усмехнулся Савелий и перебрал пальцами по столу, имитируя быстрый бег.
Алехин пожал плечами, вынул из бокового кармана большой потрепанный бумажник, очевидно, приспособленный для советских миллионных и миллиардных банкнот, и протянул Тартаковеру сложенную вдвое бумагу. Тот прочитал:
Советский паспорт Разрешение выехать на международные турниры в Гаагу, Будапешт Действителен на несколько лет.
Тартаковер долго и внимательно изучал документ, выданный неизвестной ему и, судя по сообщениям газет, жуткой властью.
«Нар-ком-ин-дел, по складам прочитал Тартаковер. Карахан», с трудом разобрал он подпись. Это кто такой?
Народный комиссар по иностранным делам, разъяснил Алехин. Сокращенно: наркоминдел.
Забавные словечки попадаются у них в газетах, улыбнулся Тартаковер. Я иногда читаю «Известия». Так сокращают, черт ногу сломает! Зам-нач-глав-упр-пром-снаб. Неплохо! А еще: зам-ком-помор-дел.
Это откуда ты взял? засмеялся Алехин.
Боголюбов сказал.
Ну, это уже из области анекдотов, объяснил Алехин.
Что, так теперь и разговаривают в Москве? Тартаковера интересовало все, что можно было узнать о стране, в которой он родился.
Нет, только пишут. Хотя, конечно, многие слова входят и в речь. Большевики во все хотят внести свое, новое, даже в язык.
«Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем», продекламировал Тартаковер «Интернационал». А что такое субботник? журналиста и остроумного публициста, его, понятно, интересовали и новые слова в родном языке.