Только заметив, как при этих словах побледнел Антуан, Пит, наконец, сменил позу и выражение лица. Он стал совершенно серьезным, точнее страшно злым, медленно поднялся из-за стола, медленно подошёл ближе и, перейдя на вкрадчивый шёпот, зашипел:
Выродок здесь именно ты, парень! Так знай же, Его Светлость приказал мне стать твоей тенью, и денно и нощно служить напоминанием о том, что ты натворил в этом городе.
Ошеломленный Антуан с ужасом отпрянул. Только увеличив разделяющее их расстояние, он снова обрёл способность дышать. «Лучшая защита это нападение!» таков был давно усвоенный Антуаном сценарий действий на такой случай. Вот и сейчас он даже нашёл силы усмехнуться:
Скажи уж прямо, герцог прогнал тебя, и ты решил найти себе нового господина?
И вот снова, губы Пита презрительно скривились, глаза чуть сощурились и стали пронзительно холодными, а когда он заговорил в его голосе заскрежетала такая злость, что если бы слова могли рассекать плоть, они бы точно располосовали Антуана до костей:
Смысл моей жизни в прилежном служении Его Светлости герцогу Бетенгтону. И у меня от него чёткий приказ поступить к тебе, мерзавцу, на содержание и докладывать ему о каждом твоём шаге. Так что да, я теперь стану твоей тенью, но давай сразу проясним, ты не достоин чести быть мне господином.
От такой наглости брианца в первый момент у Антуана даже перехватило дыхание. Но уже в следующий он выхватил шпагу и приставил её к груди врага:
Тенью, говоришь? Да, я прямо сейчас зарежу тебя, как ядовитую змею!
Но ни один мускул на лице Пита не дрогнул, ни малейшей тени страха, только злобное презрение в глазах и складках тонких губ. Он выждал невозможно долгую паузу и, наконец, произнес:
Так давай же. Я безоружен. Вперёд.
«Безоружен?! Вперёд?! Да за кого он меня принимает!?» Антуан едва не задохнулся от возмущения. «Думаешь, я способен проткнуть безоружного?!! А знаешь, что Да! Я такой! Я и не такое могу!!!» И в самом деле какая-то его часть, самая уязвленная и растерзанная, всерьез возжелала смерти своей и своего врага. Рука, держащая шпагу, начала дрожать, что заставило задрожать и кончик шпаги. Но то был лишь миг, или два, вряд ли больше. Похоже, на этот раз «внутренний наблюдатель» Антуана решил-таки вмешаться и сделал это привычным ему беспардонным способом перекрыл дыхание, вызвал потемнение в глазах, а потом расслабил эти стальные объятия.
Ворвавшийся в легкие юноши воздух вызвал новый приступ головокружения, но теперь иного характера, это было, как если бы в лицо плеснули холодной водой. Рука, державшая шпагу, сама собой опустилась, Антуан даже не заметил это. Он с трудом перевёл дыхание, поднял несколько безумный взгляд, и снова увидел Пита. Тот смотрел на него с прежним выражением крайнего презрения, может быть, только к этому примешалось и некоторое удивление.
«Брианский пёс!» снова начал распалять себя молодой граф, «Говоришь, верен герцогу?! Так я опечалю вас обоих!» Да, эта дерзость брианца требовала наказания. Конечно, марать шпагу об него, много чести, а вот двинуть в скулу это дело праведное, просто необходимое! Так рассудил Антуан, и кулак его левой руки уже почти пришёл в движение, но именно в этот момент в памяти всплыло лицо Эжена, невозможно похожий на него брат-близнец стоит перед ним, Антуаном. Вокруг множество матросов, лица всех страшно заинтригованные. Ещё бы, их неугомонный товарищ оказался таким похожим на дворянина! Да, Эжен одет в ту же что и они форму, вот только он здесь пленник, его руки заломлены за спину Он тогда так же не ожидал удара, но Антуан издал звук, похожий на рычание раненного волка, и отступил.
Усмешка презрения покинула лицо Пита, теперь на нём отражалось прежде всего удивление. И после некоторой заминки брианец поинтересовался:
Почему ты так сильно боишься своего отца?!
Антуан не нашёл, что сказать в ответ, точнее даже не стал пытаться. Нельзя сказать, насколько чётко он расслышал эти слова Пита. Значение имело только одно «Отец!..» снова загудело в сознании юноши, и он медленно развернулся к выходной двери. Возможно, какая-то его часть вдруг допустила мысль, что грозный граф де Лаган просто стоит на пороге этого заведения и ждёт, когда же сын обратит на него внимание. Но нет. Граф просто ушёл, не пожелал встретиться со своим сыном! И да, это может означать только одно ОТРЕЧЕНИЕ! Конец! Изгнание из семьи Лаганов! Изгнание