Что тебе известно о Жане? Герцог в Рунде его не поймал, но, может быть, после того?! Ты что-нибудь знаешь?!
Пит, став совершенно серьезным, сощурился, ответил не сразу:
Так ты это вдруг о брате вспомнил? Что так?!
Антуан против воли ощетинился:
Просто ответь!
Ты первый, вдруг встал в позу Пит.
И Антуан вскипел. Как быть с этим человеком?! Отчаянный взгляд снова упал на шпагу Пита, тот понял ход мыслей молодого графа и усмехнулся:
Это мы уже выяснили, я с тобой драться не стану. Итак, тебе взбрело в голову, что я помогу тебе найти Жана? С какой стати мне это делать?
А с какой стати ты вчера вёл со мной эти душеспасительные речи?!
А почему нет?! Это забавно, и Пит действительно рассмеялся, только как-то горько.
Забавно?!! Антуан едва ли не задохнулся от возмущения. Но Пит смеялся так просто, искренне, что запал Антуана как-то сам собой развеялся. Он печально кивнул, Значит, тебе забавно Тогда позабавься ещё Помоги мне найти Жана. Он должен найти дорогу домой!
Пит перестал смеяться, взгляд его стал невыразимо печальным:
Это верно. Но в этом я тебе не помощник.
Отказываешься?!
Ты в себе?! вдруг вскипел Пит, Ты понимаешь, у кого просишь помощи?! Я праиэр герцога Бетенгтона! Знаешь, какая у меня задача? Служить интересам герцога! А он находит особое удовольствие в том, чтобы не пускать вас с Жаном домой!
Пит перевёл дыхание и продолжил уже спокойнее:
Могу только сказать что герцог разослал гонцов во все места, в каких, по его мнению, могут появиться Жан и Монсары, это прежде всего ваши родовые замки
Ты хочешь сказать, что в Валеньи приехал не один?! мысль, что там позади остался кто-то ещё из шакалов герцога, человек, который может нарушить покой графини де Лаган, эта мысль прожгла сознание Антуана.
Пит понял его и смягчился:
Сейчас в Валеньи никого из людей герцога нет, ведь там был я. Но скоро и правда кто-нибудь появится, раз уж ты решил покинуть эти места
Как герцогу знать?!
Из моих донесений, конечно. Я пишу ему каждый день, веду твой личный дневник.
Пишешь?! Каждый день?!
Пит не счёл необходимым что-то ещё здесь добавлять. Возмущенный Антуан с трудом перевёл дыхание:
И что ты написал вчера?
Всё как есть.
Конкретнее.
Пит как-то сокрушённо повёл головой, но всё-таки ответил:
Написал, что ты по-прежнему держишь свою мать в неведении относительно Рундских событий, что ты пылаешь желанием убить меня, но воспитание мешает тебе это сделать, и что я, наконец-то, поступил к тебе на содержание. Урожайный получился день.
Говоря это, Пит оставался совершенно бесстрастным. А Антуан удивил себя, обнаружив сколь спокойно он воспринял этот отчёт. Сейчас его занимало другое:
Значит о моём отъезде из Валеньи ты напишешь сегодня
Я вчера написал о твоём намерении уехать. Так что сегодня лишь подтвержу это и, возможно, уточню маршрут.
Теперь Антуану стало противно видеть этого человека, человека, который ежеминутно превращается из врага в друга и обратно.
Если в результате всего этого в Валеньи появится какой-нибудь менее деликатный пёс герцога, и осмелится приблизиться к моей маме
Ей ничто не грозит! несколько поспешно заявил Пит, словно это касалось и его лично, потом чуть перевёл дыхание и снова заговорил совершенно бесцветно, Герцог воюет прежде всего с твоим отцом. К графине он обратится только в финале этой драмы.
Драмы?!
Герцог ощущает себя постановщиком драмы, никак не меньше. А как ты склонен называть произошедшее в Рунде?.. Надо сказать, пока ты хорошо справляешься с отведённой тебе ролью.
Антуана словно холодной водой окатило. Да, в присутствии Пита могло быть трудно дышать.
Значит, ты ощущаешь себя кукловодом, верно?! Реализуешь сценарий, который пишет твой хозяин?!
Да, я следую его приказам. Сколько ещё необходимо это повторять?! вдруг вспылил Пит.
Антуан поймал его на этом, и в сердце затеплилась надежда:
Ты человек редкого образования и воспитания, способный мыслить самостоятельно, способный понимать людей и сочувствовать им. Как ты можешь "просто следовать приказам герцога"?! Приказам, с которыми, я вижу, ты не согласен! Это невозможно!!!
Лицо Пита замерло, взгляд стал невыразимо тяжёлым, губы сжались. Вот такого Пита Антуан точно помнил, таким он знал его в Рунде. Да, пожалуй, только таким. Эта перемена поразила его больше, чем все колкости, которые Пил позволял себе прежде. Брианец словно окаменел, застыл, и, похоже, мог оставаться неподвижным сколь угодно долго.