Вот! ткнула пальцем в подошедшую. Людмила здесь тогда работала.
Мне нужна Сомова Марина Владимировна, повторила, поздоровавшись, Ася.
Маринка-то? прищурилась Людмила. Так она уже почти год тут не работает.
А вы не знаете, где она сейчас может быть?
Да, теперь происходящее напоминало какой-нибудь сериальный детектив. Пришла оперуполномоченная и проводит допрос. В этой роли, пожалуй, Ася могла себя представить.
Медсестры переглянулись. Оценивающе посмотрели на девушку. Та почти физически почувствовала, что по ней словно сканером провели, как в аэропорту или в ренгенкабинете.
И зачем она вам?
И где же дающая полномочия корочка? Она бы совсем не помешала. И языки бы развязывала лучше, чем нелепая история, в которой третьи сутки барахтается Ася.
Я купила квартиру у Марины. А вчера вдруг объявился один ее знакомый, просил передать кое-что, экспромт вылетел довольно легко, видимо, не зря говорят, что ложь надо строить на правде.
Тогда вам надо у Артура Абдулловича спросить, у хирурга, она же с ним в травмате работала, Людмила сунула руки в карманы, повернулась и пошла вперед, немного погодя остановилась, оглянулась на Асю. Идемте уж, провожу.
Артур Абдуллович представлялся совсем не таким, каким оказался. По виду его могли звать Иваном, Василием или Павлом, таким он был круглым, большим и белобрысым. Голубые глаза, невидимые брови, румяные щеки сказочного богатыря-балагура и пальцы-сосиски, покрытые пушком, которыми он как раз держал, наверное, не меньше половины курицы и вкусно ее ел, закусывая большими кусками хлеба.
Артурчик, к тебе, заговорщически подмигнув сказала Людмила.
Я ем, Люсенька, голос хирурга оказался таким же неподходящим неожиданно высоким.
Приятного аппетита, хихикнула та. Это насчет твоей Мариночки.
Твоей? Ася пригляделась к Артуру Абдулловичу. Насколько она помнила Марину, внешне он бы точно ей не подошел. Такие девочки не играют в больших плюшевых медведей, даже если те могут заломать медведей бурых.
А, коротко отозвался хирург.
Показал на стул напротив себя. Потом на вторую половину курицы:
Угощайтесь!
Спасибо, нет, Ася покачала головой, хотя живот немного подвело, после перекуса с Натахой она ничего больше не ела.
Ну, как хотите, он вытерся большим вафельным полотенцем, мало похожим на салфетку. Вам чего про Мариночку?
Да, мне бы, собственно, ее саму, ответила Ася.
Чего так?
Она повторила тоже самое, что рассказала медсестрам.
А номерочек она не оставила что ли?
Даже три. Но все недоступны.
Похоже на Мариночку, хохотнул Артур Абдуллович. Она любит перемены. Чем неожиданней, тем лучше.
И он принялся рассказывать. Как познакомился с Мариной, когда та еще училась в медколледже. Девочка из глухой провинции. Амбициозная, но трудолюбивая. Не гнушающаяся ставить уколы и капельницы на дому, разумеется, не за бесплатно. Именно так она и познакомилась со своим мужем леча его бабушку. Он влюбился без памяти. Красиво ухаживал. Марина позволяла. Поженились, когда бабушка умерла, и сразу стали жить в ее квартире.
Все это Ася уже знала. Но не перебивала. Хирург вкусно рассказывал, так же, как и ел. Описывал Марину широкими мазками и в сочных красках. Только все равно чувствовалось, что за всем этим стоит какое-то неприятие, презрение даже. И не говорит ничего плохо, а будто охаивает.
Вы думаете, она хоть немного любила своего мужа? Х-ха! Вообще не любила! Просто держала ради удобства. До этого ей квартиру приходилось снимать. А теперь стала коренной. Муж ведь ее тут же к себе прописал.
Вот теперь уже история стала дополняться новыми оттенками. И Марина в ней представала меркантильной и расчетливой дамой. А после года жизни замужем, еще и циничной. Она флиртовала с врачами, некоторыми пациентами, от которых можно было что-то взять, кроме анализов. Но в своем кабинете «не гадила».
Ася зацепилась за это выражение. Артуру Абдулловичу хотелось тоже получить внимания Марины или нет? Не понятно. Да и вникать не хочется.
Она мало с кем дружила. Мнила себя птицей высокого полета, не чета другим медсестричкам. А ее муж, представляете, ничего не знал. Он ведь тоже у нас работал. Где его глаза были? Маринка с его другом в открытую гуляла, а он ни сном, ни духом.
Другом? Какой же это друг, который позарился на чужую жену? Но Ася не спорила.