О чём же это замечательное сочинение? Ломоносов бичует невежество и нравы, «суеверие и грубое упрямство», приводящие к высокой смертности, выделяя особо младенческую смертность. «Таких упрямых попов, кои хотят насильно крестить холодною водою, почитаю я палачами затем, что желают после родин и крестин вскоре и похорон для своей корысти. Коль много есть столь несчастливых родителей, кои до 10 и 15-ти детей родили, а в живых ни единаго не осталось?» Осуждает и ведущие к высокой смертности «невоздержание и неосторожность с уставленными обыкновениями, особливо у нас в России вкоренившимися и имеющими вид некоторой святости». Высмеивает непросвященное врачевание: «безграмотныя мужики и бабы лечат на угад, соединяя часто натуральныя способы, сколько смыслят, с вороженьем и шептаниями и тем не только не придают никакой силы своим лекарствам, но еще в людях укрепляют суеверие, больных приводят в страх унылыми видами и умножают болезнь, приближая их скорее к смерти». Трудно было справиться с этими пороками в XVIII веке, но именно они тянули Россию на дно.
Появляется у Ломоносова и уточняющий, но очень важный термин сбережение народа, который так часто повторяют в наше время. Он первым из учёных не отделял демографию от государственной политики, считал, что власть обязана заниматься такими вопросами. Современники Ломоносова смотрели на вопросы народонаселения через призму философии, создавая, как, например, Леонард Эйлер, «общие исследования о смертности и об умножении человеческого рода».
Трактат, написанный в ноябре 1761 года, впервые опубликовали да и то частично только в 1819 году, а полностью в 1873-м. До этого цензура жёстко преследовала эту работу учёного. Но как она актуальна! Удивительно, насколько круг вопросов, затронутых в старинном трактате, совпадает с кругом вопросов, занимающих российских демографов, да и политиков, сегодня, 261 год спустя после его написания. Неудивительно. Ведь Ломоносов не боялся критиковать церковь. «Монашество в молодости ничто иное есть, как черным платьем прикрытое блудодеяние и содомство, наносящее знатной ущерб размножению человеческаго рода, не упоминая о бывающих детоубивствах, когда законопреступление закрывают злодеянием. Мне кажется, что надобно клобук запретить мужчинам до 50, а женщинам до 45-ти лет», писал он. Вероятно, многие вельможи (и в том числе Шувалов) разделяли такое отношение учёного к монахам, к консервативной части священства. Но писать и говорить об этом открыто побаивались.
Какие пороки Ломоносов считал помехой для сохранения российского народа? Это, в первую очередь, пьянство, браки без любви, нежелание обращаться за медицинской помощью, «бедственное младенческое начало жизни» из-за темных суеверий родителей. Он считал, что для борьбы с этим мракобесием необходимы кардинальные меры, сравнимые с петровскими реформами и верил в успех: «Исправлению сего недостатка ужасные обстоят препятствия, однако не больше опасны, как заставить брить бороды, носить немецкое платье, сообщаться обходительством с иноверными, заставить матросов в летние посты есть мясо, уничтожить боярство, патриаршество и стрельцов, и вместо их учредить Правительствующий Сенат, Святейший Синод, новое регулярное войско, перенести столицу на пустое место и новый год в другой месяц! Российской народ гибок!» Замечательные слова, проникнутые верой в свой народ.
Ломоносов не был бы самим собой, если бы только критиковал сложившееся положение дел. Он предлагал выход из положения. Просвещение, развитие медицины вот ключи к сбережению народа. Много внимания Ломоносов уделял профилактике болезней. Он вообще нередко качался вопросов врачевания. Например, в работе «Первые основания металлургии или рудных дел» (1741) Ломоносов предлагал различные меры для облегчения тяжёлых условий труда в шахтах. Так, он считал необходимым создать искусственную вентиляцию, разработал систему естественной вентиляции и ряд приспособлений для безопасного труда, придумал специальную защитную одежду, предлагал создать места отдыха в шахтах, ввести семичасовой рабочий день и запретить детский труд, в то время чрезвычайно распространённый. Как известно, у истоков медицинского образования в России стояли иноземные лекари. Ломоносов понимал, что обеспечение страны медицинской помощью это основное средство в борьбе со знахарством и шарлатанством, которым следует противопоставить лечение по правилам медицинской науки. Россия того времени испытывала острую нужду во врачах. Ломоносов считал, что нужно расширить все практиковавшиеся способы подготовки медиков: и учёбу в иностранных университетах, и прикрепление русских юношей к иностранным врачам с требованием учить их «с великим прилежанием, ничего не тая». «Медицинской канцелярии, писал Ломоносов, подтвердить накрепко, чтобы как в аптеках, так и при лекарях было довольное число учеников российских, коих бы они в определенное время своему искусству обучали и сенату представляли». Но и этого было недостаточно. Нужно было учить врачей в России в специальных учебных заведениях. Поэтому Ломоносов настойчиво добивался создания университета с сильным медицинским факультетом.