Ну-у, потупилась Дженна. В общем-то Честно говоря Не так уж и сложно это представить.
Они рассмеялись уже вместе. Хотя шутка, на вкус Дженны, была не самой удачной. Стало ясно, что в присутствии Ауки у неё не получится даже порыбачить.
Яблоки уже не приносили девушке прежней сытости, и постоянное чувство голода становилось всё более утомительным и даже болезненным. Дженне не хватало не только мяса, но и пищи иного рода. От однообразных разговоров о красоте деревьев, солнца и облаков в её голове мыслей становилось всё меньше, а улыбка на лице делалась всё более бессмысленной.
И опять она закрывала глаза и открывала их. Тьма сменяла свет, а свет тьму лишь под веками. Вновь и вновь.
Сколь бы долго ни длился этот беззаботный солнечный день, время шло: волосы Дженны отрастали, тело становилось всё крепче, зелёное платье всё больше теряло цвет, а яблоки вкус. Спустя дни, недели или месяцы по обычному их исчислению и более определённо сказать было невозможно Дженну начала одолевать смертельная скука.
Она уже исходила близлежащие окрестности вдоль и поперёк, знала каждую травинку и былинку. А уж сколько травинок и былинок было теперь вплетено в её волосы и браслеты не описать! Но бездействие, словно кусок недозрелого плода, встало у неё поперёк горла.
И вот однажды Дженна взвалила на спину свою котомку, подтянула ремни на плечах и на поясе и пришла к Ауке, чтобы попрощаться.
Аука, сказала Дженна. Я ухожу
Не стоит тебе уходить, улыбнулась девушка. Пожалуйста, останься.
Послушай, Аука, вздохнула наёмница, я была рада познакомиться с тобой, но в чём бы ни был смысл моего существования, нашей с тобой встречи и вообще всего на свете, я должна идти И это единственное, в чём я по-настоящему уверена.
Да-да, с неожиданной грустью сказала Аука. Так уже было и так будет всегда
Очень я в этом сомневаюсь усмехнулась Дженна.
А язнаю! Аука всхлипнула и отвернулась.
Ну не надо так, Ау, расстроилась наёмница. Мне не хочется оставлять тебя здесь одну Может быть, тебе пойти вместе со мной?
Мне нельзя, ответила Аука. Кто-то должен ухаживать за садом
Слушай, Ау сказала Дженна. Я понятия не имею, как очутилась в твоём саду Понимаешь, я шла к учителям, в горы Аркха, а потом Потом я упала. Но снова падать я не собираюсь! И если ты объяснишь мне, как я сюда попала, я обещаю, что ещё вернусь, чтобы навестить тебя
Ты обязательно вернёшься! горячо перебила её Аука. Ты вернёшься сюда. Я помню. Ибо ты уже возвращалась
Да, я возвращалась, согласилась Дженна. Раньше я просто гуляла по саду, но теперь я ухожу насовсем. Видишь, я собрала свои вещи?
Ты уже возвращалась, настойчиво повторила девушка. Ты возвращалась, и платье твоё было чёрным, в глазах и в волосах твоих искрилось серебро, а на поясе висели пустые ножны Ты была не такой, как сейчас, её голос стал еле слышным, в нём зазвенели слёзы. Ты была другой, страшной Всё было страшно! Очень-очень страшно
Что? испуганно прошептала наёмница. Да о чём ты говоришь? Не понимаю! Когда же Когда это было?
Вчера, ответила девушка.
Она подняла на Дженну большие глаза, и наёмница ахнула. В этих прежде синих омутах она вдруг увидела уже знакомый ей радужный свет. Такие же глаза были у духов-лигнитлеи! Но наёмница никогда не видела их живьём, лишь в своих снах! Даже когда училась в горах Аркха, она общалась с лисами, но не с духами, и вот теперь
Слышишь? тихо проговорила Аука, взглянув на небо. Колокола снова звонят
2 Странник
Девочка играла в дубовой рощице. Что-то весело напевая, она танцевала под собственную песенку, прыгала с камня на камень вдоль ручья и кружилась среди молодых деревьев. Было довольно прохладно, но весёлая забава помогала девочке согреться. Грело это зрелище и сердце её отца, наблюдавшего за дочерью из окна башни.
Он мог долго любоваться своим дитя, но дела не ждали. Чёрное перо, лежащее на ладони жреца, заметно потеплело, сообщая о приближении обладателя. Спустя время двери распахнулись.
Да здравствуешь ты в вечности и бесконечности, сын Ясного Солнца, тихо произнёс вошедший.
Служитель Единого обернулся, и радостная улыбка озарила его лицо. Этот бархатный тембр, мощный и в то же время гибкий голос мог принадлежать лишь одному существу. Странник, одетый во всё чёрное, был высок, смугл и черноволос. И будто самая тёмная ночь были его глаза: непроницаемые для света, словно вовсе лишённые зрачка.