Он проник сквозь слабую защиту воска, заставляя дрожать кости, лишая силы и напуская головокружительную черноту. Дриззт тяжело рухнул возле стены. У Вулфгара, наконец рывком освободившегося от упрямой сетки, потемнело в глазах, и он свалился на спину.
Дриззт знал, что они попали в большую неприятность. Он боролся против головокружения и боли в голове и пробовал сосредоточиться на огнях.
У него перед глазами танцевали две дюжины огней, от которых он не мог избавиться. Действие эффектов вопля закончилось, но требовалось время, чтобы разобраться в окружающем.
Они попали в жилище существа, которое местные крестьяне называли Агатой. Его охраняли волшебные иллюзии зеркальных отражений.
Внезапно Дриззт увидел в двадцати зеркалах сразу искаженный облик давно умершей эльфийской девы; кожа на ее впалом лице увяла, и глаза были лишены не только цвета, но и малейшей искры жизни.
Но эти глаза могли видеть – и видели более ясно, чем любой другой в этом обманчивом лабиринте. Дриззт понял, что Агата точно знает, где он находится. Она чертила руками круги в воздухе и ухмылялась, предвкушая гибель своей жертвы.
Дриззт понял, что она начала творить заклинание. У дроу, все еще пойманного в сети ее иллюзий, был только один шанс. Призвав на помощь врожденные способности его темной расы – и отчаянно надеясь, что он правильно угадал, который из огней был настоящим – Дриззт поместил шар темноты перед огнем. Пещера наполнилась чернотой, и Дриззт упал на живот.
Синяя молния пронзила темноту, попав в стену прямо над головой лежащего дроу. Воздух шипел вокруг него; волосы встали дыбом.
Вспыхнув в темноте леса, молния, пущенная Агатой, вывела Вулфгара из оцепенения. «Дриззт», – простонал он, принуждая себя подняться. Его друг был, вероятно, уже мертв; внутри была чернота, слишком глубокая для человеческих глаз; но бесстрашно, не думая о собственной безопасности, Вулфгар кинулся назад к куполу.
Дриззт ползал у края тьмы, ориентируясь по жару огня. Скимитаром он прощупывал каждый шаг, но попадал в воздух или стену пещеры.
Внезапно темнота рассеялась, и он оказался у середины стены налево от входа. И перед ним было отражение Агаты, смотрящей искоса и начинающей другое заклинание. Дриззт огляделся вокруг в поисках выхода, но вдруг понял, что Агата смотрит не на него.
Через комнату, в том зеркале, которое, скорее всего, и было настоящим, Дриззт увидел Вулфгара. Варвар вползал в пещеру через низкий вход, не заботясь о своей защите.
И вновь Дриззт не стал колебаться. Он уже начинал понимать расположение лабиринта иллюзий и мог приблизительно определить, где находилась баньши. Дроу опустился на одно колено, набрал горсть грязи и сыпанул ее по всей комнате широкой дугой.
Все изображения не реагировали на это, но реальная Агата, где бы она ни была, отплевывалась грязью; Дриззт прервал ее заклинание.
Вулфгар поднялся на ноги и пробил молотом стену справа от двери, затем развернулся и запустил Эйджис-фанг в отражение напротив, прямо в огонь. Снова Эйджис-фанг врезался в стену, пробивая выход в ночной лес.
Дриззт, бросая кинжал во все изображения подряд, наконец уловил предательское колебание там, где видел отражение Вулфгара. Как только Эйджис-фанг возвратился в руки варвара, Дриззт кинулся из палаты. " Веди меня! " – крикнул он, надеясь, что Вулфгар его слышит.
Вулфгар понял. " Темпус! " – заревел он, чтобы предупредить дроу о броске, и запустил Эйджис-фанг снова.
Дриззт пригнулся, и молот просвистел над его спиной, взрывая зеркала. Половина изображений в комнате исчезла, и Агата закричала в гневе. Но Дриззт даже не остановился. Он перепрыгивал разбитые зеркала и остающиеся куски стекла, направляясь прямо в сокровищницу Агаты.
Крик баньши стал воплем, и волны убийственного звука снова прокатились по Дриззту и Вулфгару.