Здравствуй, дорогой брат! воскликнул он, присаживаясь на перила рядом.
Он увидел некоторую хмурость на лице Хааста и тоже принял видимое недовольство.
Совсем не заглядываешь, так много путешествуешь по разным мирам, забываясь в воздухе, что теряешься.
Здравствуй, Табалуга, ты подрос с нашей последней встречи, Хааст приподнял уголки клюва, его хмурость пропала, и пришло смирение. Я вовсе не теряюсь, мой дорогой младший брат, я свободен.
Ну, ты же мог письма писать или захватить какую-нибудь рацию, хотя бы примитивную, обиженно говорил дракон, подпирая руками голову.
Переживаешь? усмехнулся Хааст.
Конечно, ты полностью достоин своего имени. Ицал, подобен тени, иногда думаю, что так ею и останешься в нашей жизни, мы ведь сильно скучаем, голос принимает хриплые и жалобные нотки.
Прости, Табалуга, сказал Ицал.
Он немного приобнял своим огромным крылом младшего брата, на что тот с удовольствием ответил объятием.
Кстати, как там остальные? спросил через некоторое время Ицал.
Точно! Совсем забыл, так был рад тебя увидеть, что вылетело из головы, дракон рассмеялся, вся грусть исчезла с его лица.
Однако же, как быстро он меняет настроения, зачем долго злиться и грустить, если всё может быть проще, если близкий рядом.
Все братья и сёстры в порядке, они живут своими жизнями, Райдер научился играть на флейте, Лоло также прекрасно катается на животе, Спирит может составить тебе конкуренцию в скорости, Патруль на страже порядка, дядя Даккар всё так же не отходит от «Наутилуса». Художники, писатели, другие деятели и коллеги отца в прекрасном расположении духа, он улыбался, предаваясь воспоминаниям, а затем осёкся. И у нас появились новые гости, они с Земли.
Ицал, до этого спокойный и улыбчивый, думающий о братьях и сёстрах, которые тоже все выросли, заметно напрягся.
Но они хорошие, на удивление, самый старший из них профессор филологических наук Вадим Александрович, он кажется очень замкнутым, так сердце сжимается от его взглядов в никуда, а другой более младше, ещё юноша, помощник капитана корабля «Колумбия» Родион Михайлович, он весьма горяч.
Как много всего случилось, говорит Ицал. Но прошу тебя, будь настороже с этими людьми, они ведь настоящие чудовища.
Это ты их не знаешь, брат, они хорошие, да и ничего не смогут сделать, отец ведь рядом, качает головой Табалуга.
Хорошо, сдаётся Хааст и слегка улыбнулся.
Они посмотрели на яркое Солнце в небе, на плывущие пушистые облака, на голубой небосвод, вся природа прекрасна. Как мало нужно для человеческого счастья, даже в маленькой вещи можно найти смысл и радость.
Хотелось бы остаться так, навсегда вздохнул Табалуга.
Верно, кивнул Ицал.
Может, тоже расскажешь, что-нибудь интересное? поднял бровь дракон. Всё же обойти весь Семург за всю жизнь невозможно.
Я хотел бы поделиться с тобой историей из прошлого, повернул голову Хааст. объяснить появление моего имени
Тем временем названные люди, а именно Вадим Александрович и Родион Михайлович находились в огромном помещении. Эта комната была длиной около 40 и шириной порядка 30 метров, а в высоту точно была около десяти. Это был гостиный зал их отделения. Почти всю стену перекрывал огромный шкаф, в котором было много различных вещей. В нём были окошки из цветного стекла, за которыми можно было увидеть различную посуду из хрусталя, керамики, фарфора. Рядом находилось книжное отделение, с самыми различными книгами.
Неподалёку, в середине книжного отделения находился телевизор, по обе стороны от которого были установлены кресла. Далее находился большой и мягкий белый диван, под стать креслам. По центру комнаты же располагался большой стол на 12 персон. Хотя до обеденного времени ещё далеко, но стол был великолепно сервирован и накрыт, пусть и без основных блюд.
Здесь были серебряные ложки и вилки, хрустальные стаканы, золотые тарелки, а на некоторых посудинах располагались самые различные фрукты от спелых персиков, то сочных яблок, на которых находился виноград, по нему текли прозрачные капли воды. Часто на хрустальной посудинах можно было заметить драгоценные сапфиры, изумруды или рубины. А некоторые посуды были изготовлены из цельного камня, к примеру, малые тарелки для салатов были полностью изумрудными.