Но сидеть без дела в сорок пять лет. Вспомнились вопросы, которые интересовали меня при работе над диссертацией. И я устроился старшим научным сотрудником в лабораторию нашего университета, которой руководил профессор Шантаров, мой бывший научный руководитель. Его заместителем был некто Рудольф Нагибин, с ним у меня отношения не сложились. То ли он завидовал мне, то ли я ему был просто неприятен. Еще тут работали четыре аспиранта и две лаборантки Люся и Вика. Аспиранты больше тяготели к Рудольфу, лаборантки сразу нашли со мной общий язык.
Наша лаборатория исследовала свойства электрооптических кристаллов, присылаемых нашими заказчиками. Ну и сами мы изготавливали кристаллы на основе ниобата лития.
Проработал я год в охотку. Появился и некий суррогат замена личной жизни. Суррогат, потому что настоящее это любовь. Впрочем, я уже не надеялся, что когда-то испытаю настоящее чувство.
Люся яркая блондинка, Вика жгучая брюнетка. Девочки лелеют себя, следят за фигурами, макияж ресничка к ресничке, шмотки из модных бутиков. Обе окончили спецшколы. Люся свободно владеет английским и немецким, Вика, кроме английского знает еще и французский.
Люся наделена командной жилкой, умеет организовать народ. Вика ас во всем, что касается экспериментов. Ей нужно поставить задачу и за остальное можно не беспокоиться.
Подружки всегда затмевали собою прочих девчонок на корпоративах. Я по возрасту был наиболее молодым из старших научных сотрудников, Рудольф старше меня на десять лет. Девицы наши инстинктивно тянулись ко мне, им со мной оказалось интереснее общаться, чем со своими сверстниками. А аспиранты еще и смотрели на них свысока почти все они были женаты или с невестами.
Вообще Люся и Вика молодцы несмотря на свою модельную внешность сосредоточены на научной карьере. На должности «лаборант» останавливаться не собирались, это была пауза перед их поступлением в аспирантуру.
Знакомились девушки с молодыми людьми обычно в ночных клубах. Это я знал из их разговоров. Да и со мной их отношения постепенно становились все более доверительными. Только после первых встреч с кавалерами обычно следовало разочарование ими. Девушки делились со мной этим, за чаем мы часто обсуждали их похождения.
И вот в субботу поздно вечером, мне позвонила плачущая Люся. С первых слов стало ясно, что она еще и подшофе.
Представляешь, он меня бросил!
Сначала я даже не узнал ее голосок такой тонкий и жалобный. Люся изливала душу, шмыгала носом, всхлипывала, и время от времени спрашивала:
Ты еще тут?
Знаешь, как давай поступим, я знал, что спокойный ровный тон в таких случаях оказывает самое лучшее действие, Ты сейчас берешь такси и приезжаешь ко мне.
«Налью ей еще пару бокалов, и пусть уснет здесь, на диванчике, подумал я, Черт их знает, этих девчонок, судя по тому, в каком она отчаянье и в окошко может шагнуть, если останется одна».
Видимо Вики не было поблизости, Люсе не с кем оказалось поделиться девчонки жили в одной комнате, в общежитии аспирантов.
Через полчаса я помогал зареванной Люсе выйти из такси.
Тебе чаю или чего покрепче? спросил я, когда мы зашли в мою квартиру.
Люся махнула рукой мол, все равно, жизнь и так пошла под откос. Я видел, что ей прежде всего нужно выговориться.
Я достал початую бутылку вино, приготовил немудреную закуску, сел напротив и приготовился слушать.
Случилась, в общем-то очень банальная история. Новый Люсин друг был хорош только тем, что в тот вечер оказался самым красивым парнем в клубе. К тому же он как-то загадочно молчал, и особенно смотрел на Людмилу. Конечно, тут моя логика отключалась, оставалось полагаться на Люсину интуицию:
Я же видела, что ему нравлюсьМы весь вечер просидели вместе за столиком. Мы танцевали. Он заказывал коктейли. А потом он уехал с другой.Просто она подошла к нему, сказала: «Витька, пошли, уже поздно». Он встал и ушел с ней. Олег, я что, такая страшная, да?
Может, это ее брат, или просто знакомый? предположил я.
Но как можно было даже не обернуться? Не спросить у меня телефона? Как я теперь его найду.
Зачем? безнадежно спросил я.
Он же такой красииивыыый.У него такие руки с длинными пальцами
Когда ты это разглядела?
Когда он держал бокал.
Я вздохнул. Логика вместе с доводами разума убрели куда-то в туманное далеко.
Люся, ты мазохистка? спросил я, Тебе нравится страдать, ты упиваешься истериками?