А почему эти тары большие, а вон те две маленькие? спросил Хвича, указав на противоположную сторону погреба. Хах, улыбнулся дед, подчеркивая тем самым правильность вопроса юноши, такого вина много быть и не должно! Это «Шторм», пять-шесть стаканов и бархат обволакивает твое тело, кровь нежно бурлит по венам, настроение такое, что хочется с птичками летать и петь. Ну а это «Ураган», Шарах подошел к последнему деревянному сосуду. Максимум два-три. Вот бывает к тебе домой гости придут, а ты прямо очень спешишь. Накрываешь на стол, ставишь это вино и уже через полчаса слышишь, что у них самих появились дела, которые они вынуждены незамедлительно решить.
Так я тебе и поверил! засмеялся Хвича. Ну и фантазер ты Шарах. Забавная классификация.
Шарах ничего не ответил хохотуну. Он достал граненый бокал, налил в него из крайнего бочонка и протянул Хвиче.
Десять минут спустя
Хорошее вино, Шарах. Пьется легко главное, выходя на свежий воздух, Хвича в двух словах попробовал описать вкус «Урагана». На большее его заплетающийся язык уже не был способен. Дедушка Шарах, давай чуть-чуть посидим, а то душно как-то на улице стало, хозяин взял его за руку и аккуратно усадил на диван, стоявший в тени двора. Но парень долго не просидел. Дорогой Шарах, можно я чуть полежу, а то устал сегодня, Хвича раскинул ноги по всей длине койки и, запьяневший, задремал.
Какая-то молодежь не та пошла в наше время, покачал головой Шарах. А пригласительные конверты кто развозить будет? но Хвиче было не до них, его самого развезло.
Шарах осознавал всю сложность ситуации. Если никому не сообщить, то никто не придет. А свадьба без гостей, как мысль без идеи: она как бы есть, но по сути ее нет. И решил он сам найти выход из сложившегося положения. Пригласительные было необходимо доставить, чтобы все прошло по плану. Поэтому, недолго думая, Шарах сел на велосипед и принялся крутить педали. В последний раз он садился за руль велосипеда, будучи еще подростком. Благо, это такой транспорт, если один раз научился кататься, то никогда уже не разучишься. Свой путь он начал с дома близкого приятеля.
Свадьба?! Джопуавская! Молодец Астамур, удивил, так удивил, порадовался Тадари. Шарах, а первого ты кого осведомил?
Тебя, конечно, ты же мой лучший друг!
Это правильно. Я в этом не сомневаюсь. Мне приятно.
После Шарах поехал к Джарназу Мукба.
Что? Он в свои шестьдесят женился? Куда спешить? недоуменно отреагировал сто девятнадцатилетний долгожитель. Ну, это не главное, ты лучше скажи, кого ты первого пригласил?
Тебя, конечно, ты же у нас самый старший!
Умница, Шарах. Не зря я говорил мужик ты, толк из тебя выйдет.
Дальше Шарах отправился к Бения Ардашину.
Тебя первого информирую, ты же у нас мясо делаешь. Это очень ответственная миссия.
У Гудалия Анри Шарах, передавая открытку, сказал:
Мамалыга всему голова. Держи первое пригласительное. С твоей легкой руки, не сделавшей ни одного кома, я продолжу приглашать людей.
У Инала Харбедия.
Однажды высоко-высоко в горах летел орел. И из всех домов первым он выбрал твой дом, так как птица не умела красиво излагать пожелания, а свадьба без тамады не свадьба.
До вечера Шарах заехал ко всем в деревне, каждого порадовав известием о намечавшейся церемонии. При этом он всех убеждал в том, что они являются первыми кому он сообщил эту новость. Людей настолько радовало оказанное к ним уважение, что они охотно ему верили. Шарах раздал все открытки, за исключением одной, адресованной Ивану Иванову. Он всячески старался вспомнить человека с этим именем, но безрезультатно. Ничего не оставалось, как идти к виновнику торжества и узнать у него подробности. По дороге в Джопуавский дом, он спрашивал у всех встречающихся на пути сельчан кто такой этот Иванов? Ответа он так и не получил, но интерес среди населения вызвал бурный. Всем стало любопытно, о ком шла речь, и они массой последовали вслед за ним. Почти половина села подошла к забору Астамура. Хозяин сидел во дворе и стругал ножом палку, заостряя конец.
Ора, Астамур, обратился к нему Шарах, кто такой этот Иван?
Это мой армейский друг, ответил жених. Мы когда дембель обмывали, он попросил пригласить его на мою свадьбу. И я пожал ему руку!
Ора, Астамур! Тебе шестьдесят лет, служил ты в двадцать! Прошло столько времени.
Ничего не знаю! Абхаз сказал абхаз сделал! отложив инструмент, перебил Астамур, гордо встав и приподняв голову к верху, он продолжил: