— Герцогу это не понравится.
— Скажи, а почему он так недоброжелательно относится к ордену Геда? Я знаю, тут дело далеко не только во мне. Он не благоволил к ним и раньше. Я спрашивала у Оукхеллоу, но тот мне так ничего и не сказал.
— Ты что-нибудь слышала о герцогине?
— Почти ничего. Я знаю, что герцог был женат, что его супруга скончалась лет десять тому назад и герцог считает, что в какой-то степени в ее смерти виноват орден Геда. А ты ее знала?
— Да. Мы вместе служили в роте в одно и то же время. Естественно, еще до того, как она вышла замуж за герцога. — Коула вздохнула и, обернувшись к камину, стала глядеть в огонь. — Знаешь, Пакс, мы стараемся о ней много не говорить. Герцогу тяжело слушать эти разговоры. Но я думаю, тебе пора знать, что здесь произошло. Может быть, тебе это поможет разобраться в своих мыслях. Звали эту женщину Тамаррион Нистианни. Понятно, мы все называли ее коротко: Тамар. Она была солдатом и, следует признать, одним из лучших: высокая, сильная и… — Коула бросила взгляд в сторону Пакс:
— И знаешь, ты ведь очень похожа на нее и не только внешне, но и манерой двигаться, походкой. У нее тоже были синие глаза, только еще ярче твоих. К моменту поступления на службу к герцогу она стала последовательницей Геда. Впрочем, в те годы большая часть роты исповедовала этот культ. Она пыталась обратить и меня, но особо не настаивала, когда я отказалась. В роте ее все любили. Она всегда была в хорошем настроении, ни с кем не ссорилась, работала за троих, и знаешь, видела бы ты ее в бою: более надежного товарища трудно было найти. Истинный ее характер и темперамент — все это раскрывалось именно в бою. Глаза у нее сверкали синим огнем, она даже негромко смеялась. И, представляешь себе, за все время нашей службы она ни разу не была ранена, хотя более ранние шрамы я на ней видела.
Герцог был тогда ненамного старше большинства солдат. Думаю, что взаимности Тамар добивались многие мужчины в роте но ей было наплевать на все мужские ухаживания, так, впрочем, и на женские. Однако герцог — это другое дело он в те годы сражался бок о бок с нами. Как-никак вся та представляла собой одну неполную когорту. Нас было всего около сотни человек. Частенько герцог вставал в одну шеренгу с Тамар. Поженились они, когда я заканчивала первый срок службы.
Тогда все было совсем не так, как теперь. Рота — маленькая, крепость — просто земляной вал и деревянные бараки казарм. Тамар никогда не разыгрывала перед нами госпожу и продолжала работать, как и раньше. Впрочем, герцог не отставал от нее. Вместе они разработали план строительства крепости, стали строить здание внутри и деревню за стенами, вместе они ездили заключать контракты на каждую летнюю кампанию. В те годы мы обычно не забирались далеко, тем более что часть и без того небольшой роты приходилось оставлять на гарнизонную службу в недостроенной крепости. Хорошие это были времена. Радовало и то, что герцог всегда заключал контракты с той стороной конфликта, за которую воевать было не стыдно и не противно. Кстати, у нас даже жил свой маршал Геда. Он, конечно, время от времени приставал к нам, пытаясь обратить всех в свою веру, но мы на него не обижались. Главное — каждый из нас мог доверять товарищам, как самому себе, и нести службу с гордо поднятой головой, зная, что делаешь достойное дело. Я думаю, ты меня понимаешь.
Пакс, вспомнив последнюю кампанию в Ааренисе, почувствовала, что прекрасно понимает Коулу.
— Ну так вот, — продолжала Коула, — когда родились дети…
— Дети? — переспросила Пакс. — Я никогда не слышала о том, что у герцога есть, то есть были дети.
— Об этом обычно не говорят. Дети погибли вместе с Тамар. Старшей девочке было лет восемь.