Собрав свои вещи, Андрей выпрыгнул из кузова на потрескавшийся асфальт.
На улице светало.
Рэй вдохнул, выдохнул, успокоил нервы и пошел вперед.
* * *Изможденный долгой дорогой Кирилл вышел к первым попавшимся деревенским домам. Те были отгорожены от песчанки покосившимися гнилыми заборами, за которыми скрывались оставшиеся неухоженными сады, огороды и клумбы.
Подросток остановился у ржавой калитки, постоял, переминаясь с ноги на ногу и раздумывая, стоит ли идти дальше. Ночью оставаться на открытой местности было, мягко говоря, неуютно, и он толкнул металлическую дверку, которая заскрежетала несмазанными петлями и этот скрежет показался в ночной тишине разрывом сотен бомб.
Мысленно матерясь, Кирилл шагнул на участок и примял подошвой пожухлую траву. Он отметил, как хорошо сохранился домик вот, даже целые окна виднелись, голубая краска на стенах не до конца слезла и не сильно-то облупилась. Сооружение выглядело так, словно хозяева должны были вот-вот вернуться. Но парня это не насторожило, а совсем наоборот.
Прохудившееся крыльцо дома встретило человека приставленной к полуразрушенным перилам лопатой. Кирилл взялся за видавший виды, но еще вполне крепкий черенок. Осмотрел штык, уставился на него практически вплотную он оказался тронутым коррозией, но не убитым ею. Годится.
Дальше его ждал подъем по скрипящим под ботинками ступенькам. Каждый шаг отдавался самым настоящим ударом по нервной системе. Кирилл наступил на что-то и машинально вскрикнул, но это оказалась всего-навсего советская игрушка: кукла-неваляшка. Отфутболив ее, парень покрепче вцепился в затертую рукоять. Лопата в руках придавала немного уверенности в своих силах, дарила мнимый эффект защищенности, вот только полностью заглушить животный страх так и не помогла.
Ручка двери провернулась, сыграв на натянутых, словно гитарные струны, нервах, и мальчик понял, что сейчас расплачется. Сделав глубокий вдох, он заставил себя переступить порог и зайти в полутемное и пыльное помещение. А полутемным оно было из-за светящихся по углам аномалий. Зеленоватые отблески выглядели завораживающе, но в то же время невероятно пугающе.
Воздух в коридоре был не таким, каким должен быть в пыльном и сыром доме. Наоборот, он был сухим, словно Кирилл оказался посреди африканской пустыни. Припоминая россказни искателей, которые он любил слушать в доме отца, подросток принялся подбирать с пола разнообразный бытовой мусор от болтиков до мелких зеркальных осколков. Собрав, он стал разбрасывать все это в разные стороны.
Как оказалось, не зря: в трех метрах от него вспыхнул «камин». Так называлась эта ловушка, если он ничего не напутал. Огнедышащая аномалия одарила столпом пламени, что с гулом, напоминающим звук работающего огнемета в компьютерных играх, ударил в потолок. От подлянки Зоны исходил дикий жар, огонь выбрасывало в потолок, но доски даже не почернели от копоти.
Кирилл в мгновение ока вспотел, а спустя какие-то секунды все стихло. Человек, потревоживший покой дома мертвецов, еще добрую минуту простоял на месте, боясь пошевелиться.
Он приблизительно запомнил, где находится «камин», и продолжил изучать помещение. Зашел в первую попавшуюся комнату и закрыл за собой дверь, чтобы избавиться от ощущения, будто за ним кто-то пристально наблюдает. Рассмотреть убранство помогали все те же зеленоватые аномалии: в комнате стояла железная кровать с продавленным и покрытым плесенью матрасом, на стене же висел выцветший календарь с пейзажем города Припять и печальной датой: апрель, 1986 год.
«АТОМ МИРУ! ПОСЕТИТЕ НАШ СОЛНЕЧНЫЙ ГОРОД!»
Цифры до 27-го числа были перечеркнуты карандашом.
И всё.
Видимо, этому домику не повезло оказаться разграбленным в первые годы изоляции Зоны от Большой земли. Воры тогда работали не покладая рук. Они несли все награбленное добро за «колючку», отравляя жилища тех, кто осмеливался купить уцененный телевизор или какую-нибудь иную мебель.
Дверь за спиной отворилась
Кирилл резко обернулся, замахиваясь лопатой
и его растерянный взгляд пересекся с инфернальным взглядом ярко-желтых глаз, так и пылающих нечеловеческой ненавистью
В отсветах аномалии можно было разглядеть очертания кривой и ссутулившейся фигуры, которая отдаленно напоминала фигуру какого-то гуманоида-переростка. Кирилл мог бы принять эту тварь за представителя своего вида, если бы не те самые ярко-желтые зрачки и щупальца, что свисали с того места, где у нормальных людей должна была находиться нижняя челюсть.