Урсула прониклась к молодому человеку симпатией и, повинуясь порыву, пригласила Гамбургера на коммунистическое собрание. Они поладили. Она опять пригласила его на собрание. Наконец-то снова можно побыть с Руди, писала она в дневнике. Он помогает мне с чаем. Он не понимает, что я ставлю чайник на медленный огонь, чтобы вода подольше закипала Руди говорит, у меня слишком легкое зимнее пальто. Он старается, чтобы я больше заботилась о том, как я выгляжу. Купив себе новое пальто, она корила себя, что транжирит, когда другие умирают от голода. Я скучаю по Руди, писала она. А потом злюсь, что такой человек может вскружить мне голову. И что он мне так нужен. А потом засыпаю в слезах. Однажды вечером, когда они возвращались домой после концерта, Руди ненадолго остановился у уличного фонаря. Он стоял против света. Его густые волосы были все так же удивительно непослушны, в глазах неизменная печаль и таинственность, даже когда он смеялся или погружался в раздумья. В тот момент Урсула влюбилась. Способна ли секунда, фраза, выражение глаз человека внезапно преобразить все, что вы чувствовали раньше, в нечто новое? вопрошала она. Руди проводил ее домой. В тот вечер он поцеловал меня, писала она. Я расстроилась, потому что у меня совсем пересохли губы. Мелочь, а я весь день тихо радовалась, думая об этом поцелуе.
Руди Гамбургер был почти идеальным кавалером: добрым, остроумным, обходительным, к тому же из еврейской семьи. Их отношения одобряли и его, и ее родители. Когда она становилась слишком серьезной, он слегка ее поддразнивал. А когда он говорил о своих амбициях стать великим архитектором, в его больших карих глазах зажигались искры. Он был щедр. Руди подарил мне плитку шоколада, рассказывала Урсула брату. Сладости были дефицитом, и она всячески подчеркивала, что это не было каким-то буржуазным баловством. Он не тратил на нее денег. Мы такими глупостями не занимаемся. Но если его чем-то угощают, он всегда делится со мной.
Руди намекал на женитьбу. Урсула не спешила.
Потому что у Рудольфа Гамбургера был лишь один недостаток: он не был коммунистом. Да, их роднило еврейское происхождение, культурные интересы и шоколадки, но возлюбленный Урсулы не был ее товарищем и, судя по всему, не был готов обратиться в ее веру.
Гамбургер придерживался либеральных и прогрессивных взглядов, но коммунизм был для него для него чертой, которую он не был готов переступить. Все их ссоры развивались по одному и тому же сценарию.
Ты сомневаешься в социализме в целом и в наших убеждениях в частности, настаивала Урсула. Твои взгляды на коммунизм продиктованы эмоциями и лишены какого бы то ни было научного обоснования.
Руди перечислял свои претензии к коммунизму:
Перегибы в прессе, примитивный тон некоторых статей, утомительные, приправленные жаргоном речи, категорическое неприятие противоположной точки зрения, топорное отношение к интеллектуалам, которых вы изолируете, вместо того чтобы привлекать на свою сторону, оскорбление оппонентов вместо того, чтобы обезоруживать их логикой и вербовкой.
Урсула отметала все эти доводы как типичную буржуазную мелочность. Но в душе она знала, что в его словах было зерно правды. И от этого занимала еще более непримиримую позицию.
Как правило, ссоры заканчивались шутками Руди:
Давай не ссориться. Разве мировая революция повод для скандала?
Руди вступил в МОПР, благотворительную организацию рабочих, связанную с коммунистами. Он прочел отдельные труды Ленина и Энгельса и объявил себя сочувствующим. Но категорически отказался вступать в КПГ и принимать участие в агитационной работе Урсулы. Внешне благодушный, Руди отличался удивительным упрямством, и никакие уловки не могли убедить его вступить в партию. Мне не все нравится в партии, говорил он. Возможно, я постепенно к этому приду, если ты не будешь меня торопить.
После очередного, особенно бурного спора Урсула написала: Когда Руди сомневается в самой жизнеспособности социализма, я расстраиваюсь и парирую. Для него наши разногласия сродни спорам о книгах или искусстве, по мне же, они затрагивают самые насущные проблемы, наше отношение к жизни в целом. В такие моменты он кажется мне совершенно чужим. Но Урсула не собиралась сдаваться. Выписав ряд цитат из трудов коммунистов, она вручила этот список Руди мало кто мог похвастаться таким залогом любви. По-моему, его вступление в партию лишь вопрос времени, говорила она Юргену. Но на это запросто может уйти еще года два.