То, что Яворский пока не знал, кто именно меня присвоил, ничего не значило. Дарьяр придет за мной вопрос времени. Может, он уже в пути. И Серый попытается не отдать.
Пожалуйста, просто откажись от меня
Я взяла себя в руки, потушила взгляд усилием воли и продолжила ровно и холодно всаживать в оборотня свои остро заточенные слова. Уж лучше ранить и заставить убраться, чем допустить его смерть.
Я все равно тебя не люблю. Ты мне не был нужен, понимаешь? Я только отцу хотела насолить отношениями с тобой. Теперь насолю свадьбой с другим мне без разницы.
Яворский сузил на мне свои звериные глаза. А красивый он у меня был. Жесткие черты, острые скулы, короткая щетина
Нет, оскалился, хватая меня за шею и притягивая к себе. Не держи меня за идиота, девочка. Я прекрасно знал о твоих мотивах. Но мне было плевать. И сейчас тоже плевать. Потому что мы зверьми выбираем, а не вот этим дерьмом, которое ты тут на меня выливаешь. И этот ублюдок никогда бы не отодрал тебя просто из жалости, если бы зверь его тебя не выбрал. И я не выдрал до сих по той же причине твои желания для меня были законом.
Сергей, пожалуйста, посмотрела я в его глаза. Я не стою всего этого
Ты стоишь больше. И этот, он указал взглядом на мою шею, на которой горели отметины Дарьяра, знает об этом.
Он выпустил, развернулся и вышел. А у меня подогнулись колени, и я опустилась на пол, распластавшись по нему звездой.
Глава 2
Я знал, что она сбежит. Эта ведьма будет бегать до тех пор, пока не закрою все двери, но и после этого будет биться в них до крови. Так всегда было я оставлял свои двери и окна для нее открытыми с того самого дня, как она появилась у меня на пороге впервые
Это было осенью пять лет назад. Я помню, потому что холодный воздух каждое утро будто пытался вынуть и выстудить легкие, когда я выходил курить на крыльцо. А ведь была еще не зима Но тело тогда сдавало. Множественные ранения и рваные раны затягивались медленно, потому что мне тогда не очень хотелось жить. И ведьму, заблудившуюся в лесу, я тем более не хотел видеть. Но она не спросила.
Я помню этот ее взгляд из-под рыжих бровей. Она подошла к самому крыльцу и долго смотрела мне в глаза. А я в ее. Только сигаретой периодами затягивался и выдыхал едкий дым, размывающий ненадолго ее черты.
Странный ты, наконец, усмехнулась она и облизала губы. Тут обычно не живет никто
Это я-то странный? усмехнулся я глухо и хрипло, а по сути безжизненно.
И она это поняла уверен, почувствовала слабость. В другое время я бы прогнал ее. А может, убил бы. Но теперь мне стало безразлично. А ведьма была забавной. И я нашел странное удовольствие просто наблюдать за ней хоть какое-то оживление в унылом буром пейзаже. Зачем вообще подкралась?
Я за тобой вчера смотрела, тихо сообщила она.
А я даже не заметил. Совсем нюх потерял.
Ты меня поймала, выбросил я окурок и посмотрел на нее хмуро. Что тебе надо?
Я не знаю.
И настолько искренне это прозвучало, что и я перестал что-либо понимать. Оглядел ее с ног до головы. Юная. Очень. А еще зверь мой полудохлый вдруг ожил и заинтересовался девчонкой в джинсах и темно-синей курточке. Волосы ее были распущены и беспорядочными волнами падали на дешевую промокшую насквозь болоньевую ткань. Девчонка продрогла и не дрожала только выдохе.
Заходи, приказал я и кивнул на дом.
И все. Она зашла и осталась, перевернув мой мир. Потому что все это было странно я и она. Мы два враждующих мира в одной тихой, залитой промозглой утренней мутью гостиной. И мне стало интересно, как это вообще возможно. А мне давно уже ничто не было интересно. Я зализывал раны в глуши. А она сняла куртку, развесила ее перед камином на стуле и трогательно шмыгнула носом.
Ты что, согреть себя не можешь? прошел я к плите.
Не могу, донеслось тихое в спину, я бездарная. Ничего не могу.
Конечно, ведьма не обязана говорить мне правду. Но я откуда-то был уверен не врет.
Так уж и ничего? оглянулся. Она замерла у стула, не решаясь шагу сделать без разрешения. Видимо, вся наглость на сегодня закончилась у ступеней моего крыльца. Зачем так рискуешь, что лезешь к оборотню?
А мне нечего особо терять, пожала она плечами. Отцу я не угодила уже своим рождением. Он грозится меня в приют отправить.
Хорош отец, хмыкнул я, набирая воду в чайник.