Человек поднялся, положил на стол с картонными подставками для кружек смятую ассигнацию и с радостной улыбкой направился навстречу пилоту.
– Боже мой, Бруно! – воскликнул тот. – Уж не с того ли света, братишка?!
Они обнялись, потом принялись хлопать друг друга по плечам, смеялись. Мимо проходили люди, не обращая на них внимания.
– Как ты меня нашел? – спросил Гельмут.
– Ты свободен?
– До завтрашнего утра.
– Посидим в кафе? – предложил Бруно. – Отличное пиво, уж думал, у вас, в Восточной зоне, разучились варить настоящее баварское!
– К черту кафе! – счастливо рассмеялся Гельмут. – Поехали ко мне, я тебя познакомлю с Клавой, Карлом, Любой…
– Кто же это такие?
– Я женился в России, – рассказывал Гельмут. – Как кто у нас родится, так скандал: Клава хочет дать новорожденному русское имя, а я – немецкое. Ну и договорились, что все мальчики будут иметь немецкие имена, а девочки – русские.
– Ты что же, надумал роту их настругать? – улыбнулся Бруно.
– Пока двое.
Бруно все-таки увлек его в кафе. Посетителей осталось мало, пассажиры все разошлись. В углу на игральном автомате крутилась пластинка, исполнялись арии из итальянских опер. Бармен стоял за стойкой с кофеваркой и что-то записывал в толстую тетрадку. Полное лоснящееся лицо его было сосредоточенным.
– Я ездил в Мюнхен, вместо нашего дома – груда каменных развалин.
– Янки постарались, – помрачнел Бруно. – И мать, и отчим… одной бомбой их накрыло. И не только их…
– Где же ты пропадал? – перевел разговор на другое Гельмут.
– Долгая история, – усмехнулся Бруно. – Сдался американцам, был в Нью-Йорке, Аргентине, Монреале, недавно вернулся домой, в Западную Германию… Думаю в Мюнхене открыть пивную…
– Пошел по стопам отчима?
– Моя бывшая профессия сейчас не в моде…
– А я, как видишь, не изменил своему ремеслу, – поддел брата Гельмут. – Летаю.
– И часто бываешь в Москве?
– Не только в Москве, летаю в Прагу, Варшаву, Белград. Бываю и на западных маршрутах.
– Новая власть тебе доверяет!
– В сорок девятом вступил в СЕПГ, – сказал Гельмут.
– Здорово же тебя коммунисты обработали в России!
– Я там шесть лет прожил…
– Прожил или просидел в лагерях?
– Я работал… Мы столько натворили в этой стране, что и за сто лет не рассчитаться.
– Чем же ты собираешься с русскими рассчитываться? – пытливо посмотрел в глаза брату Бруно.
– Ни я, ни мои дети больше никогда не будем воевать против России, – твердо сказал Гельмут. – Я там многое понял, дорогой брат!
– Поэтому и прислал ко мне в Берлин в сорок третьем советского разведчика?
– Он сам захотел с тобой познакомиться, – насторожился Гельмут. – Кстати, что с ним произошло? Я с тех пор его не видел.
Бруно достал из внутреннего кармана куртки точно такой же золотой перстень, как у него на пальце, и протянул брату:
– Возьми и постарайся больше никому его не отдавать… – Он странно улыбнулся. – Я ведь подумал, ты им продался! И предал свою Родину.
– Какую ты имеешь в виду – бывшую нацистскую Германию или Советскую Россию? У нас ведь с тобой две Родины.
– А когда-то ты считал Советы врагом номер один!
– Так Гитлер научил нас. Он за нас думал и решал, что любить, а что ненавидеть. Мне до сих пор стыдно, что был таким идиотом!
– Я Гитлера никогда не считал великим стратегом, – сказал Бруно, – И еще в сорок первом знал, что мы потерпим от СССР поражение.
– Знал и помогал ему?
– Мы, немцы, – самая дисциплинированная нация…
– Знакомая песня! – ввернул Гельмут.
– Долг, честь, дисциплина для рядового немца превыше всего, – продолжал Бруно.
– Долг, честь… – горько усмехнулся Гельмут.