Чего же женщине держаться за мужика, если она сама свою жизнь способна устроить?
– Может, ты и прав, – согласился Абросимов.
Буран улегся в тени под сосной и, жмурясь, посматривал на них. Из бора к озеру пролетали гулкие шмели, уже не один дятел, а несколько перестукивались в лесу. На опрокинутой лодке отдыхали две озерные красноклювые чайки. Неожиданно тишину нарушил гулкий раскатистый взрыв, озеро будто вскипело – это мальки брызнули на поверхность, чайки испуганно взлетели, дятлы замолчали, а с неба пришел добродушный гул.
Вглядевшись в облачную синеву, Дмитрий Андреевич увидел неширокую белую полосу, которую тащил за собой реактивный самолет.
– Помнишь, когда началась война, самолеты на виду ползали по небу? – проговорил Алексей Евдокимович. – А теперь быстрее звука летают. Как его собьешь?
– Как это говорится, на хитрую гайку и болт с винтом? – улыбнулся Дмитрий Андреевич. – Раньше зенитками сбивали, а теперь – ракетами.
– Не отстаем мы от американцев-то?
– Не имеем права, Леша, отставать, – ответил Абросимов. – Пока мы противостоим им, не посмеют начать войну.
– Чудно! – покачал головой Офицеров. – Живут за тридевять земель, нас разделяет океан, а вот грозят нам! Неужто в крови человека заложена жажда убийства, насилия? По телевизору-то гляжу – так каждый день что-нибудь в мире происходит: то очередной переворот в маленькой стране, то покушение на видного государственного деятеля, то провокации на границах. Было ли на земле такое время, когда никто не воевал? Я тут исторические книги на досуге почитываю, так такого древние историки не упомнят. Дерутся люди-людишки между собой испокон веку. В книгах пишут, как природа миллионы лет создавала растительный и животный мир, вот и создала на свою голову человека! Ты глянь на любое дерево, на птицу или букашку! Ни один самый искусный мастер не сможет создать хотя бы вот такую бабочку крапивницу. Сколько в ней красоты, легкости, изящества… Пишут, что человек – это венец природы! Неужели для того его создала природа, чтобы он ее уничтожал собственными руками?
– Ты, гляжу, тут философом заделался.
– На природе, как говорится, вдали от шума людского, хорошо думается, – согласился Алексей Евдокимович. – Да и читаю я много. Анфиса достает мне интересные книжки, сам беру в библиотеке, покупаю где придется. Теперь без книжки и не ложусь в постель. Пятую полку для книг строгаю… И вот что удивительно: кажись, сейчас наука так рванула вперед, как и не снилось нашим предкам, а вот люди и тогда были мудрые и знали не меньше. Возьми Архимеда, Ньютона, Кюри. Можно копнуть и глубже – я имею в виду таких философов и мыслителей, как Сократ, Платон, Гераклит, Аристотель… Выходит, века сменяются, наука двигается вперед, а голова человеческая все такая же, как и была до нашей эры? Так же люди страдали, любили, воевали, умирали, мыслили?
– Есть же у тебя время на все это! – подивился Дмитрий Андреевич. – А вот я больше думаю об общественном питании, жилищном строительстве, о хлебопоставках государству и лихоимстве директора гастронома…
– Каждому свое, – улыбнулся Офицеров.
– Послушай, Леша, – сказал Дмитрий Андреевич. – Была мечта выспаться у тебя, ведь завтра суббота…
– Спи, – ответил тот.
– Буду сопротивляться, может, накричу, а ты меня все одно завтра силком подыми чуть свет, и мы с тобой на зорьке посидим с удочками вон в той загубине! – показал Абросимов рукой на озеро. – Поймаю же я когда-нибудь двухкилограммового леща?
– Приезжай через неделю, – посоветовал лесник. – Может, поймаешь. А сейчас жарко, слабый клев.
– Эх, Леша! – протянул Дмитрий Андреевич. – Не убивай ты мою золотую мечту. Мне этот лапоть-лещ по ночам снится.