Смеркалось. Темнота, разбавленная светом уличных фонарей и падающих ярких разноцветных бликов от витрин магазинов и кафе, тоже, казалось, падала на улицы города, накрывая его почти ночной чернью Сновали прохожие, спешили с работы побыстрее разойтись по домам, вернуться в тепло и уют своих квартир к семьям, ожидающим жёнам и мужьям, к детям, и родителям
Девушка среднего роста в светлом коротком пальтишке и такого же цвета шляпке с маленькими полями тоже то и дело поглядывала на часы, слегка отодвигая чёрную кожаную перчатку с запястья, и следом оглядывалась по сторонам, будто искала кого-то глазами. Потом начинала ходить из стороны в сторону, вдоль светящихся витрин магазинов, периодически засовывала руку в карман, потом, помедлив, вновь начинала свои хождения из замедленного ритма, переходящие в нервное постукивание носком ботинка по асфальту и наконец, не выдержав, ещё раз посмотрев куда-то в сторону, будто в последний раз, она всё же достала мобильный телефон, и тут же её звонкий возмущённый голос произнёс в трубку:
Ну, разумеется, тебе же дороже твой Егоров, я уже полчаса тебя жду
Она тут же глянула на стрелки часиков, сумев даже не отвернуть манжет перчатки, хотя, и это было лишним, она и так знала, сколько уже времени отмеряет своими торопливыми шагами этот тротуар перед кафетерием
Уважаем только его
Продолжила она, по сути, свой телефонный монолог, потому что по её лицу видно было, что на том конце провода, глухо молчали
Ну, пойди, поцелуй его смачно в зад, если он тебе так дорог
Добавила она и тут же закончила, по-видимому, с той стороны, что-то всё же вяло ответили, потому что интонации её изменились, казалось она смягчилась, произнеся, тем не менее, приказным тоном:
Давай, я тебя жду и побыстрее, мне надо домой
Прошло ещё минут пятнадцать-двадцать, молодая женщина выдвинувшись на встречу тому, кому она только что звонила, влилась в толпу спешащих по делам людей и стала почти незаметной в своём ярком наряде на фоне жухлой осенне-грязной листвы, что месили своими ногами, прохожие, превращая её в поток темноватой жижи, перемежающейся с весёлыми пятнами-светлячками, всё падающими из оконных проёмов окрестных домов-многоэтажек.
Неожиданно из этой многолюдной массы выделилась почти тень, во всяком случае, мужчина невысокого роста, шедший размашистой походкой, при этом, почти семеня своими ногами-колёсами, и размахивая себе в такт рукой, в которой он зажимал пухлый, раздувшийся портфель, был совсем незаметен для окружающих, но только ни для той, которая с нетерпением ожидала его
Николаеч! громким эхом над головами и сквозь ряды прохожих пронёсся знакомый звонкий голос
Тот, к кому это относилось, тут же вздрогнул, резко затормозил своей косолапостью, и застыл как вкопанный, даже не делая попытки повернуть головы в сторону позвавшей его
Глядя на эту почти неживую картину, казалось, что низкорослый мужичок в потёртых джинсах и тёмной куртке сейчас со всей силы бросит свою ношу в виде тяжелого портфеля на землю, себе под ноги и сходу преподнесёт освободившуюся руку к седому виску, чтобы отдать честь, хотя на голове его была всего-навсего вязаная шапка, а не военная фуражка
Он так и стоял в такой странноватой позе, будто сел на кол всем своим коренастым телом, когда девушка подошла к нему, легко взяла под руку, и они двинулись вместе с толпой по направлению к ярким огням, что искрами прокладывали путь в ещё более блестящий, искрящийся мир всеобщего шума и гама, вперемешку с гудением клаксонов автомобилей и грохочущих шинами огромных колёс троллейбусами, мягко пружинистыми рессорами, создающие дополнительные шумы на мелькающем впереди широком проспекте.
Шагнув одновременно на низкий тротуар главной улицы, причём, мужчина попытался попасть почти точно в след, оставленный изящной обувью его молодой спутницы, будто на нём и впрямь была та фуражка и будто он и впрямь был на плацу и на параде среди военных, а не среди уличных прохожих, они оказались аккурат перед теми же стеклянными дверьми, у которых девушка стояла в длительном ожидании, вернувшись уже вдвоём сюда, тем же маршрутом, которым она вышла навстречу своему кавалеру.
А кавалер, как-то присобравшись, набычившись своей дутой курткой, втянул глубоко в лёгкие никотиновый дым от сигареты, что он спешно успел достать из пачки, лежащей всегда наготове, для таких случаев, как можно ближе к телу, ибо курить в общественных местах с недавнего времени было запрещено, а надо было накуриться желательно на все часы своей жизни, ну, или хотя бы, на то время, что будешь находиться в закрытом помещении, где ни-ни, нельзя, так же спешно выдохнул огромный сизый клуб, следом кинул то, что осталось от только что сигареты, одной затяжкой дойдя до фильтра, и стартанул почти галопом в стеклянный дверной проём, чуть не позабыв за порогом свою спутницу.