Сидя за рулём «Мазды» новой машины и, пожалуй, единственного, что осталось у него от прошлой жизни и оттого безмерно ему дорогого, Ковалёв влип в пробку, отчего сильно злился и не находил себе места.
Хорош вчерашний сотрудник областного главка. В первый же день на новом месте опоздал на службу, а ведь когда-то других поучал дисциплине. Во, к тому же ещё и говорить сам с собой начал. Всё, дальше некуда.
В отчаянии Ковалёв с силой нажал на гудок. Пробка не шелохнулась. Лишь кто-то из соседей бибикнул в ответ.
Дразнят, не иначе. Весь город уже знает, кто я такой. Как высоко сидел и как низко грохнулся, И Николай издевательски щёлкнул пальцами по уже было замершей резиновой мордашке, будто ударил сам себя. Да, всё, всё, угомонись ты уже. Не болтай, говорю, башкой своей тупой. У меня она такая же.
Ковалёв сделал погромче магнитолу, но вечно шутящий над жизненными неурядицами ведущий «Русского радио» в этот раз не спас. Не помогла и Слава, безнадёжно увещевавшая его, что он, Ковалёв, один такой весь из себя классный да прекрасный.
Ничего классного. Вообще, всё по-дурацки вышло.
Как, когда, а, главное, зачем устроился на службу в милицию, Ковалёв уже и не помнил. Хотя, если быть прямо вот совсем совсем честным и в первую очередь с самим собой, то помнил, да ещё как. Такое приключение и захочешь, а не забудешь. Такое в жизни, повисшей тогда, много лет назад, буквально на волоске, если раз и бывает, да и то не с каждым. Книжку для слезливых домохозяек можно писать обрыдаются. И он, пожалуй, ещё напишет, но сейчас не об этом нужно думать. О начале своей службы пока лучше, вообще, никому, ничего и ни за что. Ни единого намёка. Даже себе. Он теперь не в том положении, чтобы суметь защитить себя, если придётся. Нынче он самый заурядный мент, ничего интересного. Пристукнут и спецзвания не спросят, не говоря уж о фамилии, а любимое начальство сольёт, как водится, разъяснив вездесущим журналюгам, сотрудник уволен ещё позавчера по отрицательным мотивам, спиртным злоупотреблял, ну и снова накатив грамм полтыщи, стал жертвой несчастного случая.
А думать теперь нужно о завершении карьеры милицейской. И найти такой вход из сложившейся ситуации, чтобы не пустым уйти, а хоть что-то поиметь с этой долбанной системы, а то она вон как круто его опустила. А, главное, за что?
Все эти семнадцать лет Ковалёв из кожи вон лез, доказывая, не зря его приняли на службу, спасли буквально от смерти. Он не просто старался быть лучшим, он им и был. И лучший именно в настоящем милицейском деле, а не в решении вопросов. Любую задачу ему поставь, он кровь из носу, а себя замучает, подчинённых до истерики доведёт, но приказ выполнит, и блестяще. Папам генералам по медальке государственной очередной, прямо вот от батюшки президента, начальникам управлений по очередной звёздочке большой на погоны, руководителям отделов премия в приятно тяжёлых конвертах или подарок ценный, а ему, Ковалёву, ещё одна почётная грамота, а то и благодарственное письмо от начальника главка. Но он не роптал и продолжал успешно раскрывать убийства да изнасилования. Схема была обкатанной и как говаривал Глеб товарищ Жеглов: «Всё уже когда-то где-то с кем-то было. На том наш брат, сыщик, и стоит».
И Ковалёв стоял крепко, преследуя одну цель до генерала дослужиться, ну или до полковника на крайняк, чтобы на пенсию сбежать с хорошим окладом, да обрасти связями нужными и могущими, дабы не остаться с краю по выходу в отставку. А уж он оплатит за оказанное доверие, не подведёт. Воровать не умеет и не хочет, но в работе зверь.
Ну, а у лучшего в своём деле, как водится, и в остальном всё самое лучшее. Машина, пусть и в кредит, но из знатного салона, того, в который многие и зайти стесняются. Квартира опять. Пусть небольшая и съёмная, и даже не на свои деньги, а частично на подружкины. Зато в самом центре, в соседнем доме с губернатором и на одной лестничной площадке с известным не только в области, но и в стране адвокатом, да первым заместителем прокурора области.
Ну, и котёнок. Мурлычет сладко, а пахнет так, что с ума сойти можно. И ножки. От самой макушки. И что он только не вытворял по ночам с этими ножками. Котёнок. Катя. Сводящая с ума девочка, двадцати пяти годиков от роду. Ненаглядная дочка одного из федеральных судей и восходящая театральная звезда. Сам мэр города со своей женой ни один её спектакль не пропускает.
И главное, к богатству равнодушна, у неё всё есть, а чего нет, купить не проблема. Ей, главное, чтобы её обожали. И он старался, он обожал. А деньги она и сама заработает. Тоже, как и Ковалёв, трудоголик, постоянно на репетициях пропадает. Скажи кому, не поверят, что вот такими бывают дети высоких боссов. Совсем не чванливые. И Николай тоже не сразу поверил, но Катя сумела его убедить.