Подошел молодой солдат из моего отряда, на вид совсем мальчишка.
Вам надо это увидеть.
Быстро последовал за ним в уже освобожденную от жильцов квартиру. Окурки на полу, грязные одноразовые тарелки Углы завалены пакетами с мусором. Ага, пластик сдавать понесут.
Вот! сказал солдат.
Я и сам это увидел. На заплеванном полу лежала открытая маленькая картонная книжица. На потемневшей странице с лохматыми углами был напечатан детский стишок и нарисовано что-то круглое, желтое и пушистое, похожее на птицу.
Это еще что такое?.. выдохнул я, поднимая книжку за страницу двумя пальцами и поворачивая ее в разные стороны.
Я Я знаю! решил блеснуть знаниями просиявший парень. Нам показывали такие! Это книга называется, к тому же она детская!
Что?!
Ну, для детей, у кого они есть
Мне захотелось его придушить. Конечно же, он сказал это не намеренно. Откуда ему знать, что мне отказали в кредите Надо было бы поставить на место парнишку. Но я не смог найти слов.
Я слышал, что раньше гендеры жили по-другому. Якобы многие могли получать образование и даже читать «книги». Сейчас все «книги» находились в Парадизе. И вот я держу в руках запрещенную вещь и не могу понять, как она сюда попала. Пока я вертел растрепанную книгу, молодой солдат молча показывал пальцем на стену, делая при этом большие глаза.
«Да понял я уже Понял.»
На обрывках старых обоев были явственно различимы какие-то каракули, выполненные черным маркером. Пригляделся кружочки и палочки Так рисуют дети?..
Я сделал профессиональный жест в сторону закрытой двери кладовки, почти незаметной на фоне стены. Парнишка понял и кивнул. Мы тихо подошли, и солдат, натренировано подпрыгнув, легко выбил дверь ногой. В клубах пыли и старой штукатурки мелькнула тень, которая бросилась нам навстречу. Реакция была молниеносной. Выстрелы остановили мужчину на середине пути, и все, что осталось от его тела, осело в центре комнаты. Мы с напарником быстро и профессионально осмотрелись по углам. И не безрезультатно. В дальнем конце комнатенки, на грязной куче одеял сидела дрожащая молодая женщина на руках у нее беззаботно елозил малыш
Я никогда не видел детей. Солдат, по-видимому, тоже, и мы оба застыли с наведенным на цель оружием. Не было сомнений, что она не зарегистрирована в Системе, как и мужчина и ребенок. Те самые «натуралы», про которых я слышал. Дикари. Как они умудрялись выживать вне Системы просто чудо.
Полуголый ребенок хныкал и тянулся пухленькими грязными ручками к книжице, которую я продолжал держать в руке. Я знал, что должен делать, и солдат знал. Но у парня вдруг стали дрожать руки. И я пожалел новичка.
Приказываю вернуться в исходную точку дислокации. И добавил:
Встретимся там.
Солдат благодарно кивнул и, бросив последний взгляд на ребенка и женщину, сглотнув от волнения, вышел. Я перезарядил автомат и вновь навел оружие на цель. Женщина смотрела на меня зло и обреченно, машинально убирая локоны со лба малыша. Ребенок тоже смотрел, но в его глазах было лишь любопытство и восторг. Столько интересного произошло вокруг много шума и новых людей
Я разрядил всю обойму.
На улице меня ждала вся команда.
Чисто! Возвращаемся.
Вызвать «мусорщиков»?
Да.
Хорошая работа! Отозвался в голове начальник. Думаю, премия и поручительство в Банке тебе обеспечены. Поздравляю! Команда зачистки уже в пути.
Спасибо, сэр.
Теперь меня интересовал только один вопрос когда?
За Сирин я не волновался не пропадет. Глупо получилось Это да. Их все равно найдут. Не сейчас, так потом: попадутся дронам, стаями шныряющим в небе или следующему рейду. Долго ли еще они смогут выживать, скрываясь от бдительного ока Системы? Труп одного «натурала» мог бы обмануть начальство, но не ЕЕ. Она видела все моими глазами И гости из Парадиза тоже. Теперь это дело времени. Почему я выстрелил в потолок?
Нет, мои руки не дрожали, как у мальчишки-солдата. И женщина не разжалобила своим колючим взглядом и предательски побежавшей по пыльной щеке слезой. Я бы не дрогнул, если бы заплакал ребенок. Но он улыбался и тянул ко мне руки, капризничая и елозя на руках матери. Вернее, не ко мне, а к книжице, которую я так и не зашвырнул тогда в угол, как хотел. Наверное, тогда все и решилось. А теперь внутри было спокойно и легко. Я не жалел ни о чем. Мягкая детская ручка, с которой не сравнится даже ухоженная кожа Сирин Я погладил ее пальцами, передавая малышу книжку. Женщина страдальчески вздрогнула и прижала ребенка к себе. А я понял все просто. Он должен жить.