Испугалась? усмехается он по-доброму.
Чуть не родила, криво пытаюсь пошутить, но мне не до смеха.
Не могу успокоиться до тех пор, пока мы не выезжаем со двора, вклиниваемся в транспортный поток и держим средний темп скорости.
Как он узнал о ребенке? Или знал с самого начала? Поэтому ты скрывалась? делает он предположения один интереснее другого.
Как узнал, задумчиво протягиваю, впервые подумав об этом.
А ведь, правда, появился он на пороге квартиры как-то уж больно осведомленным, да и удивленным ни капли не выглядел. Догадка озаряет меня, но вместе с тем и печаль. Только один человек мог донести до него эту информацию.
Вера, шепчу, глядя в окно, по щеке скатывается одинокая слеза.
Что? наклоняется ко мне ближе Гриша, но я быстро вытираю влагу со щек и поворачиваюсь к нему уже с улыбкой.
Не знаю, как узнал, понятия не имею, качаю головой, кривя душой, неважно это
И снова отворачиваюсь к окну. Время откровенностей окончено. Я чувствую себя морально разбитой и опустошенной, не понимая, как родная сестра могла так меня предать и растоптать. А считает ли она меня родной? Все же у нас разные отцы, и раньше она всегда подчеркивала этот факт перед немногочисленными знакомыми семьи и родственниками. Сглатываю горький ком, отгоняю тяжелые, изматывающие душу, мысли. Прочь, пусть убираются! Мне нельзя нервничать, все же теперь я отвечаю не только за свою жизнь.
Приехали, Эль, осторожно трогает меня за плечо мой невольный попутчик и спаситель.
Я открываю глаза и в панике верчу головой.
Что? Куда приехали? сонный голос и ватная голова не способствуют трезвой мысли.
Сама не заметила, как уснула, прислонившись головой к окну.
Пойдем, просто говорит мне и гладит недолго по руке.
Первым выходит из машины и идет в сторону багажника. Я же, немного кряхтя, еле выбираюсь, зато после с наслаждением потягиваюсь, разминая затекшие мышцы.
Квартира на первом этаже, так что в твоем положении, подходит и ненадолго переводит взгляд на мой живот, это даже хорошо.
Слушай, насчет оплаты, только хочу снова завести разговор, что буду за проживание платить, как он берет меня за руку и тянет в сторону подъезда.
Я все сказал, Эльвира, произносит мое имя строгим тоном, считай, что ты присматриваешь за пустующей квартирой, мне недосуг ею заниматься, а оставлять без пригляда опасно, ты и сама это знаешь.
В таком контексте его помощь выглядит в другом ракурсе, но мне все равно неудобно. И когда мы, наконец, попадаем внутрь, я ахаю от удивления.
Ого, вот это хоромы, переступаю порог осторожно.
Повсюду лепнина, высокие потолки, картины на стенах. Словом, квартира дворянина, а не обычного человека из пролетарского сословия. На секунду я даже ощущаю себя недостойной всей этой красоты, но затем расправляю плечи.
Бабушка была актрисой, им с дедом дом выдали еще лет сорок назад, пожимает он плечами, будто это обычное дело, но теперь ты понимаешь, почему тут пригляд нужен?
Да, киваю, ведь полностью с ним согласна.
Оглянуться не успеешь, как вскроют и разворуют антиквариат, картины, резную мебель.
Пойдем, в моей бывшей комнате все чуть более по-человечески, жить можно, а то в детстве я чихнуть здесь даже боялся, улыбается он и шагает по длинному коридору.
Я ступаю за ним, все время оглядываясь по сторонам, но когда натыкаюсь на его спину, слегка сбавляю собственный шаг. И выдыхаю с облегчением, когда он отходит, и моему взору предстает самая обычная комната с диваном, телевизором и пушистым таким ковром.
Располагайся, говорит мне, а затем смотрит на часы.
Ты, наверное, спешишь, говорю ему мягко, чувствую вину за то, что отняла у него столько времени.
Немного, улыбается он криво, словно оправдываясь передо мной, на работу нужно будет еще заскочить, ты не бери в голову.
Дальше он показывает мне всю квартиру, что где находится и уезжает, пообещав чуть позже помочь с работой. В желудке урчит от голода, так что я радуюсь, что прихватила продуманно немного продуктов на первое время, так что перекусываю и иду спать, испытывая стресс от переезда и страха, что в скором времени меня найдут.
***Шамиль
Девушки нет в доме, докладывает мне Макс, косясь при этом с опаской, держится чуть в стороне.
Знает, что может огрести. Выкидываю в урну окурок и стискиваю челюсть, чтоб не заорать благим матом.