- Эль намекал, что вы собрались в Степь? - Да, и не хотим брать с собой паучат… Как ты собираешься спрятать нас от роя?
- Наверное, так же, как та маленькая девочка - кажется, ее зовут Лола, - прятала нас от смертоносцев. А в общем, не знаю. Но я могу это сделать, с людьми это просто. А вот Кеджлис показался мне чуточку великоватым.
Питти впился взглядом в Дорни, пытаясь найти решение в его ничего не выражающих глазах. Уйти сейчас было бы прекрасно - вечером может неожиданно вернуться из Монастыря Глуви, а то и сама Элоиз. Бежать так бежать, но что будет, если странный человек просто скормит рою доверившихся ему простачков?
- Ты можешь держать нож у моего горла, - негромко предложил Дорни и улыбнулся. - Я не желаю вашей смерти. Все обиды в прошлом.
- И нож не помешает тебе сосредоточиться? - недоверчиво ухмыльнулся шаман. - Мне не надо сосредотачиваться… Да и не боюсь я смерти.
- Тогда какой смысл мне доставать нож? - Питти махнул рукой. - Мы тоже давно не боимся, верно, Эль?
- Да как тебе сказать… - замялся охотник. - Раз ты так говоришь, то, наверное, так и есть… Пойду скажу Тине, куда мы отправились. А то Элоиз в Монастыре будет волноваться. Хотя она и так будет волноваться… И злиться.
***
Ускользнуть от привязчивых паучат - вот что Питти продолжал считать главной задачей. Как ни сильны и быстры они стали, но для Степи восьмилапки оставались малышами, причем довольно неразумными. Чего стоит одна только Урма, всегда стремящаяся проявить самостоятельность. А Глуви во всем поддержит сестренку. - Дорни, ты не видел там, за ущельем, подходящих сапог? - на ходу спросил шаман, когда путники приближались к жилищу травяных пчел. - Я совсем отвык ходить босиком.
- Кости там еще встречаются, - поделился Дорни. - Но ничего кожаного на них не осталось… Я могу сплести тебе сандалии, как у нас с Элем. - Потом, - вздохнул Питти, отругав себя за непредусмотрительность.
Они уже слышали могучее гудение роя. Многократно отраженное каменными сводами, оно звучало предостерегающе, зловеще. На широком лугу, который требовалось пересечь, еще паслись пчелы. На троих людей они не обращали ни малейшего внимания. - Ты уже спрятал нас?
- Да, - кивнул Дорни. - То есть, вообще-то, я вас не прячу… Просто стираю из ваших сознаний страх.
Питти и Эль переглянулись. Они быстро приближались к смертельно опасной границе, за которой пчелы рассматривали любого пришельца как захватчика, а страха не было. Шаман мысленно пожелал Дорни, забравшемуся к нему в душу, провалиться в муравейник. Но сейчас не время было с этим разбираться: если решение принято - надо идти.
Через несколько сотен шагов на них упала тень гнезда. Пчелы полностью перекрыли ущелье сверху, превратив его в пещеру. Полосатых насекомых тут было столько, что волосы людей постоянно развевались, а иногда приходилось пригибаться, уступая дорогу пролетающей пчеле. Питти высматривал самых крупных обитателей гнезда, с мощными челюстями, выведенных роем специально для защиты, но нигде их не видел. Похоже, путешествие действительно протекало без происшествий.
В сумраке оставшегося в ущелье прохода, оглохнув от гула, они пробрались через наслоения пчелиных отходов, и опять вышли на свет по ту сторону гнезда. Эль, чувствуя полное отсутствие страха перед пчелами, начал в конце концов бояться самого себя и покрепче стискивал копье, поглядывая на Дорни. Тот лишь молча усмехался. Отойдя на полброска копья от ущелья, Питти остановился и оглянулся.
- А с этой стороны и не догадаешься, что через ущелье можно пройти, не так ли? - спросил он спутников. - Да, - согласился Эль. - Если бы мы в тот раз знали…
- То все равно бы не прошли, - покачал головой шаман.