Она очень увлечённо мыла посуду. Эли, а Эли, подойди ко мне! Да я здесь! Налей в эту кастрюлю немного молока из среднего кувшина и поставь на керосинку.
Бабуля дала кастрюльку и ещё раз перед тем как отдать в руки мальчику, она перевернула её, а он в свою очередь взял одной рукой и чуть не уронил на пол.
Ох какая тяжёлая! Да это чугунная кастрюлька, очень тяжёлая держи её двумя руками.
Обхватив ручками он хотел было поиграть с ней и поднёс к голове, но услышал: « Не балуйся сорванец, а то голова там и останется, а я позову соседских мальчишек, и они будут показывать на тебя пальцами и смеяться.» «Ты же не хочешь чтоб потом тебя обсуждали.»
Но он всё же не послушался и поднёс посудину к своей голове, но почувствовал, как стало влажно. Одна за другой струйки холодной воды потекли из кастрюльки. Ох, как- это было ему неприятно, он промолвил:-" Брр. Холодно и неприятно". Тогда бабушка вынула руку из тазика и медленно потянулась кончиком пальца к его носу и нежно прикоснулась. Он почувствовал это и промолвил: «А это для чего?»
Это для того, чтобы ты слушался, ах ты мой маленький сорванец. Ну всё, поиграл, теперь ставь её на стол и скорее наливай молочко!
Маленький шалун всё ещё держал кастрюльку над головой и произнёс:-«Король Ричард, за ваши доблестные подвиги и заслуги перед народом мы дарим вам взамен новую корону!» Ой, ты что творишь, шалун? ужаснулась бабушка.
Но было уже поздно, кастрюля оделась на голову как влитая прямо по размеру.И это стало ему уроком, кастрюля на детской голове легко надета, и он не спешил её снимать так забавно показалось это ему .
Как темно тут. Снимай, снимай тебе говорю! Ладно в королевство я потом поиграю, решил мальчуган, потянув кастрюлю к верху, а она всё не снималась и не снималась. У меня не получается.
Пожилая женщина вытерла руки от сырости, обошла мальца сзади, сказала: -« Не бойся сейчас вызволим тебя» Помогите мне! Уу, -завыл мальчик, как страшно.
Кастрюлька словно слышала всё и ещё крепче держалась на маленькой не смышлёной голове, а мысль о том, что от шалости так и останется заточён в вечном плену-не покидала Эли ни на секунду.
Стой не дёргайся и не копошись, помогу тебе, ты только не реви, и слушайся меня, сказала бабушка, подумав:-«Ох уж эти маленькие сорванцы, как тебя угораздило то так?» Это мой недогляд, буду строже с тобой. Ба, ба-ещё громче сказал тревожным голосом из-под кастрюли сорванец. Что, малыш доигрался? Да не бойся ты, как-нибудь снимем. Сейчас я потяну её к верху, и ты помогай мне в этом деле.
Начали тянуть, но не тут то было: уху-хух, мне тесно и больно.
Где у тебя болит? Мои ушки, они застряли. Вот давай передохнём и подумаем, что же нам с тобой придумать то такое.
Кастрюля постепенно согревалась и не была такой уже холодной, какой была несколько минут назад.
Ну вот видишь, до чего доводят игры без присмотра взрослых. Я больше не буду. Слушайся старших и играй в свои игрушки-сказала бабушка грозно. Да я понял уже, буду послушным мальчиком, а ты мне веришь? Да верю. Ну что король Артур, пойду в сени и попрошу козу Дрозу пусть она тебе поможет, главное не бойся и не убегай никуда.
Марфа Васильевна была уверена в том что внучёк будет послушным и не убежит.
Сени были просторными с множеством бочонков, кувшинчиков, а большие две бочки стояли по углам, с краю одной из них свисал ковшик.
В другом углу лежали аккуратной стопочкой дрова и хворост. Галоши, тапки и башмачки всегда были под лавкой, на стене у двери висели банные берёзовые веники, а с другой стороны стаяла широкая лавка, которую подвигали к праздничному столу. Табуретки были рядом с лавкой, а возле большой деревянной бочки с холодной водой, располагалась та самая небольшая мисочка с козьим маслом, бабушка его взбивала из сливок от молока в глиняной посуде деревянной ложкой.
Раздался звук падения табуретки.
Что такое? Надо бы поспешить в комнату, подумала бабушка. -Там было, всё вверх дном, полотенчики, которые лежавшие на табуретке, валялись на полу вместе с мальчиком. Эли, сынок, ну ты же мне обещал, что будешь слушаться. Ты хоть не ушибся? Ой, как больно то. Где болит? А всё вижу как ты держишься за коленку.
Бабушка успокоила его, приподняла голову вместе с кастрюлей, а масло поставила на пол. На полу было множество разбросанных вещей: упала вешалка с одеждой всех членов семьи, бабушкиными, и даже и мамины. Вещи дедушки давно хранились отдельно с тех пор как его не стало. Марфа Васильевна всё берегла их в память об своих близких и родных людях.