Лика, кстати, приложила максимум усилий, чтобы подружиться с Котом. И вкусности какие-то пыталась ему приносить, и разговаривать, пылесосила она тоже лишь тогда, когда Кот сам (обычно после её просьбы и уговоров) выходил из комнаты.
Отдать должное Коту, он тоже долгое время не сделал ей ничего дурного. Не пытался поцарапать или укусить, напакостить тоже. Лишь смотрел недобро и отслеживал каждый шаг.
***
В один из дней мне с мобильного позвонила Лика и сказала, что мой кот напал на неё, сильно подрал, и ей пришлось закрыться от него в ванной комнате.
Я примчалась с работы быстрее ветра, потому что понимала, произошло что-то экстраординарное.
Когда я приехала, Кот сидел на тумбочке у самого входа ванную и недобро щурил глаза. По его виду поняла, что защищал он не себя, а моё добро и, облегченно вздохнув, постучала в дверь ванной:
Лика, выходите. Я приехала.
Она тут же попыталась уйти, ссылаясь на срочные дела, и то, что ужасно опаздывает, разодранные руки и щеку обработала в ванной, на котика не обижается, наверное, виноват март. Котик, мол, ведь некастрированный у меня и хочет на улицу.
Она сбивчиво говорила, пытаясь выйти, а я смотрела на её ауру и не верила своим глазам. Потом схватила за руку и злобным шёпотом проговорила: «у меня камеры по всей квартире, так что лучше нам поговорить откровенно». Я опять врала, камер у меня не было, но как ещё заставить человека быть со мной откровенным?
Лика, нервно сжавшись, опустилась на стоящую в коридоре банкетку и разрыдалась.
Я отпустила её руку и более доброжелательно проговорила:
Лика, я жду честного рассказа. Если сейчас честно всё расскажите, я посчитаю это смягчающим обстоятельством, свидетельствующим в Вашу пользу.
Алиночка Викторовна, дорогая, вот Богом клянусь, я лишь временно, я бы потом всё вернула, призналась и вернула.
А поконкретнее можно? Я не понимаю о чём речь. Я не отслеживаю Вас постоянно, камеры пишут картинку в архив. Я его ещё не видела.
Я деньги взяла. Младший мой в долги влез. Убьют его, если денег сейчас не найду. Просить Вас боялась. Если бы Вы отказали, то это конец для меня, перемешивая слова и рыдания проговорила она.
Сколько взяли?
Лика назвала сумму примерно в две мои зарплаты. Значит, она вскрыла сейф и взяла оттуда. Причём взяла примерно лишь десятую часть. Я не пересчитываю деньги ежедневно и если бы не мой Кот долго бы не замечала пропажу. Изменение в ауре Лики, наверное бы заметила при встрече, но вряд ли бы связала это с собой. Скорее всего, подумала бы что это связано с её домашними проблемами.
Как сейф вскрыли? продолжила расспросы я.
Я знала, что ключи от него во флаконе из-под крема. Давно ещё. Я же убираюсь на туалетном столике. Все кремы Вы меняете, а этот нет. Я вертеть его как-то начала, любопытно стало, что за срок годности у него, и случайно повернула так, что он не сверху раскрылся, а сбоку, и я ключи в поролоне увидела и поняла, что они от сейфа. Я до сегодняшнего дня и не трогала больше их, а вчера как сын сказал, что убьют его, поняла, что взять у Вас это единственная возможность. Но я бы потом отдала, вот честно отдала бы потом, всхлипывая, запричитала она.
Я минут пять подумала, вспомнила, что буквально на днях мой знакомый говорил мне, что ищет покладистую сиделку с проживанием на шесть дней в неделю, и у меня родился план, после чего я жёстко сказала:
Сейчас мы идём ко мне в кабинет, и Вы, Лика, пишете мне долговую расписку, причём на сумму вдвое большую. Я с Вас взыскивать её не стану, но лишь при условии, что Вы нанимаетесь круглосуточной сиделкой к указанному мною человеку на его условиях, а в свой единственный выходной убираетесь у меня. Считайте это отбыванием заключения за воровство. Возражения не принимаются, в случае возражений я вызываю полицию.
Лика поплакала ещё немного, а потом согласилась на предложенный мною вариант.
Когда она ушла, я, даже не переодеваясь, прошла в свою спальню и, упав на кровать, уткнулась в подушку. Внутри всё было сжато в комок и очень хотелось плакать, но слез не было. Я не знаю, почему мне было так плохо. Ведь закончилось всё более-менее благополучно, меня никто не обманул, я обо всём узнала и решила всё наилучшим для всех образом. Мне было не жаль денег. По итогу отдала я их сейчас сама. Так отчего так паршиво на душе? Ведь не от того, что Лика реже теперь будет приходить и не будет готовить. После её выходки я вряд ли приготовленную ею еду смогу есть хоть когда-нибудь, поскольку в еде для меня важна энергетика того, кто готовил. Так что?