Надеялся, что, увидев её, мне станет легче, выдохну и буду жить дальше так, как раньше. Беззаботно тратить отцовские деньги, шляться по ночным клубам, гробить себя наркотой и трахать доступных девок.
Но я ошибся.
В груди что-то сжалось, и дышать, наоборот, стало трудно, желудок свело судорогой, и меня начало мутить. Можно спихнуть всё на вещество в моей крови, но что-то подсказывало, что приступ тошноты вызвала моя сущность.
Я гнилой человек!
Из минутного оцепенения меня вырвала едва ощутимая боль от тлеющей сигареты между пальцев. Выбросил окурок, растоптал его и, развернувшись, пошёл прочь.
Больше к её дому я не приезжал. Понял, что нет в этом смысла, как и в моём убогом существовании. В свои двадцать семь лет я добился одним словом ничего. Всё, что у меня есть не моё. Даже диплом о высшем образовании. Всё куплено на ворованные деньги.
Что я могу ей дать? Хороший секс? Это всё бред, и девочке в восемнадцать лет нужно совсем другое.
Сев в тачку тогда у дома Анны, я потом гонял по трассе, мечтая врезаться в грузовик, и, может, мозги на место встанут. Мысли изменить свою жизнь, бросить все эти гулянки, избавиться от так называемых друзей и наконец повзрослеть не отпускали.
Я попробовал.
Целые сутки не выходил из дома, боролся с жаждой и жуткой болью во всём теле. Ломка та ещё дрянь. Организм требовал дозу, и меня разрывало на куски. Последней каплей стал ворвавшийся, словно смерч, в мою комнату отец.
Лежишь?! заорал он, только переступив порог.
В голове поднялся гул, будто рой пчёл, которых потревожили. Я зажмурился и спрятал голову под одеялом. Нет, я не испугался своего отца, а пытался отгородиться от шума.
Ты меня в могилу сведёшь, сколько можно с тобой говорить? Сколько раз я просил взять с собой водителя, раз уж нажрался в хлам?
Я плохо различал слов, но его гнев чувствовал отчётливо.
Я с тобой разговариваю! стянул одеяло с меня и, впившись в моё плечо, развернул лицом к себе. Ты хоть понимаешь, что мне на этот раз стоило тебя отмазать?
Я смотрел на него затуманенным взглядом и откровенно не понимал, о чём он говорит.
Три! кричал он. Три человека попали в больницу из-за тебя
Что ты несёшь? Я никого не трогал, сбросив его руку со своего плеча, я оттолкнул его и встал с кровати.
На ватных ногах подошёл к комоду и, схватив одну бутылку воды, жадно опустошил её.
Ты устроил аварию и сбежал с места происшествия, оглушает он меня своим заявлением.
Честно говоря, я не помню половины дороги и как домой приехал.
Бывает, пожал я плечами, не в силах, в принципе, что-то говорить.
Бывает? нервно усмехнулся отец. Бывает, мать твою?!
Мать мою не трогай! прорычал я. Ты и твоя шлюха довели её до могилы
Взмах его руки, и щеку жжёт.
Не смей обвинять меня в смерти твоей матери! зашипел отец мне в лицо и вышел из комнаты.
Разозлился. Сорвался. Сглупил.
В темпе переоделся и, покрывая отца всеми знакомыми мне матами, схватил ключи от тачки, спустился вниз и вышел из дома под угрозами отца. Сел в машину и поехал в клуб, туда, где облегчат мои страдания.
Ден и Егор сидели, как всегда, в ВИП-ложе и уже с блестящими глазами. Не успел присесть за стол, как мне под нос подсунули то, за чем я сюда примчался. Минута, и я уже присоединяюсь к ним. Мой организм получил желаемое, голова стала лёгкой, и все душераздирающие мысли выветрились.
Ничего нового, тот же клуб, те же люди, даже бухло на столе не меняется. Полуголые официантки профессионально крутят задом, чтобы поехать сегодня домой с хорошими чаевыми. Но мне вдруг становится тошно от всего этого. Противно от этих двух парней, что называются моими друзьями, а по сути они мне никто. От кричащей роскоши этого клуба и тем более от шлюх, что носятся с подносами в руках. Они по сравнению с Анной просто грязь под ногами.
Не сказав ни слово, встаю и неровным шагом иду на выход. Подальше от всего. И, только выйдя на улицу, я сумел вдохнуть полной грудью. Сделав пару шагов, остановился и судорожно пытался вспомнить, где припарковал тачку. Похлопав себя по карманам, нащупал ключи и, достав их, нажал на кнопку разблокировки. «Ламба» отозвалась на зов, и я шагнул к ней, но не дошёл. На моём путь встал парень, который мне показался смутно знакомым.
Тебе чего? спросил я, всматриваясь внимательнее в его лицо.
Ты конченный ублюдок! выплюнул он. Мало тебе шлюх, надо было насиловать мою сестру?! не дожидаясь ответа, он поднял руку, в которой оказался пистолет.