Зато, в антрактах лицедеи предлагали пирожные, чай и кофе, в то время как лоточники цирка преимущественно сладкую вату и лимонад. Трубочки с заварным кремом, шоколадные буше, песочные торты все это, безусловно, Сэм предпочитал сладкой вате и поп-корну, но, в остальном, плюсы цирка существенно перевешивали.
Когда Сэму стукнуло шестнадцать, ровно через десять лет после смерти отца, Сэм уже знал, чем будет заниматься в жизни. Он явился прямо к антрепренеру, которым и был тот самый безбратый капиталист Ричер, и заявил, что готов связать свою жизнь с искусством и вообще желал бы проникнуться духом цирка.
Да. Так он тогда и сказал. К удивлению Сэма, капиталист Ричер оказался равнодушен к энтузиазму Сэма и не стал назначать его учеником жонглера или акробата, а вручил ему лопату и отправил убирать навоз за слонами. С тех пор Сэм стал уборщиком Сэмом и на всю жизнь проникся духом цирка, а дух цирка в ответ проник в Сэма и везде сопровождал его, куда бы тот не пошел.
Удручало, что единственная открытая уборщику Сэму дорога в цирковой среде дослужиться до униформиста и выставлять или забирать реквизит с манежа. Когда он набрался смелости и обратился с вопросом о повышении к капиталисту Ричеру, тот выслушал его, всем своим видом показывая, что ему нет до Сэма никакого дела и отправил к веселому клоуну Джо. А клоун Джо, в свойственной ему хамской манере, ответил следующее:
"Униформистом? А, может, сразу клоуном? Меня, вот, ты насмешил! Осталось только прилепить тебе красный нос и отмыть от дерьма. Хотя постой Что-то я не вижу тут ни щетки, ни мыла, ни воды". А когда разочарованный ответом клоуна уборщик Сэм повернулся спиной, чтобы уйти, веселый Джо еще и пендель отвесил. Словом, чувство юмора веселого Джо Сэм не оценил и с того момента в тайне мечтал, что инженер Ральф напортачит с установкой трапеций и перекладин, и те, сломавшись, разобьют клоуну голову прямо во время репризы. Но прошло три года, города сменялись городками и городишками, а трапеции и перекладины так ни разу не обрушились на веселого Джо. Зато, исчезла и так довольно хрупкая любовь Сэма к цирку, и он стал грезить кинематографом.
Что касается семьи уборщика Сэма, то ничем особенно примечательным она не отличалась. Мать Сэма работала прачкой, а отец добывал уголь на шахте. Абсолютно рядовая семья обычного шахтерского городка. Смерть отца была трагической случайностью, связанной с криворукостью фокусника одного из цирковых балаганов, у которого что-то пошло не так в номере с гильотиной. Устройство рухнуло со сцены прямо на отца Сэма, находившегося в первых рядах зрителей, а нож гильотины, вылетевший из конструкции, начисто отсек ему голову. Следует ли говорить, что об этом трагическом инциденте Сэм старался не вспоминать.
Мать Сэма добрая, но безликая женщина, безропотно сносившая все удары судьбы часто говорила сыну, что его отец теперь живет на Луне, на которую попадают все люди после смерти. Пока Сэм был маленьким, он верил. Но так как своими глазами видел катящуюся по дорожной грязи голову отца, не очень понимал, что тот делает на Луне, да еще и без головы?
Мать тоже переселилась на Луну, но гораздо позднее умерла от чахотки, пережив отца где-то на десять лет. Больше уже ничего не удерживало Сэма в их маленьком шахтерском городке.
Лоточник Эд и его находки
Тем временем, караван дополз до какого-то безымянного селения, неотличимого от сотен таких же, образовал круг из повозок и изможденно рухнул в пыль, постепенно расползаясь палатками и кострами. Застучали молотки инженеров, возводящих центральный шатер.
Сэм спрыгнул с задка фургона и потянулся, наблюдая как лоточник Эд выкатывает свою тележку прямо в грязь. Выглядел Эд при этом по своему обыкновению слегка безумно даже на фоне других цирковых артистов. Первое, на что обращал внимание любой человек, никогда ранее не сталкивавшийся с Эдом его странный взгляд. Казалось, Эд смотрит вовсе не на тебя, а сквозь тебя, и видит вокруг совсем не то, что ты, а нечто совершенно другое. Что именно знал, пожалуй, только сам Эд. И это наверняка было нечто фантасмагоричное. Второе конечно экстравагантный наряд: черные жесткие волосы Эда были придавлены к голове потертым черным же цилиндром, на ногах короткие, не по росту, бежевого цвета штаны с красными лампасами, а поверх голого торса длинный мятый коричневый сюртук в крупную клетку и с чудовищного размера фалдами за спиной, которые волочились за Эдом по грязи. Сэм, однако, к внешнему виду Эда давно привык и не обращал на него внимания.