Ты хоть понимаешь, что можешь получить всё, а можешь всё потерять?! начал он меня запугивать.
Если для того, чтобы остаться в вашей фирме, я должна лечь к вам в постель, значит, нам придётся расстаться, решительно ответила я, хотя терять такое место, было бы очень и очень жаль.
Да-а-а, протянул генеральный, а ты ископаемое Марина Романова. Ты хоть понимаешь, что ты первая, кто меня бортанул!
Он вроде уже не был столь серьёзен и даже улыбался, но мне всё равно было тревожно. Я не знала, что от него ждать в следующую минуту.
Это плохо? с опаской спросила я.
Это странно, он продолжил улыбаться. Ну, нет, так нет. Но я всё равно предлагаю выпить шампанского и поесть фруктов. Ну не пропадать же добру. Обещаю, приставать больше не буду!
Я не пью, попыталась возразить я.
Ну, в знак нашего примирения можно, не унимался Белинский, и я ему уступила.
Потом мы пили шампанские, ели фрукты. Разговаривали на нейтральные темы, шутили, смеялись. Словно и не было той неудобной ситуации несколько минут назад.
Спасть мы легли далеко за полночь. Белинский как истинный джентльмен уступил мне кровать, а сам лёг на диван.
Выпитое спиртное сыграло свою роль, поэтому я уснула моментально. Проснулась я от резкого порыва ветра. Окно в номере было открыто. Ветер был прохладный. Видимо погода будет меняться. И на смену теплым и солнечным июньским дням придёт прохладная пасмурная и дождливая погода. Потому что уже сейчас всё небо было затянуто тучами, а далеко за горизонтом сверкали молнии.
Закрыв окно, я посмотрела на Белинского. Он спал на диване, свернувшись калачиком, как котёнок. Видимо замерз от прохладного ветра. Тогда я взяла с кровати плед и укрыла Романа. А сама вернулась в кровать и потеплее укуталась одеялом
Проснулась я от того, что меня кто-то тормошил за плечо. Я не сразу вспомнила, где я, потому очень удивилась, увидев перед собой Белинского.
Вставай, соня, улыбался он, я нам завтрак заказал, он указал на поднос, на котором стояла еда, и исходил восхитительный аромат только что сваренного кофе и свежей выпечки.
Доброе утро, в ответ я ему улыбнулась.
Спасибо за плед, Роман сел на край кровати.
В номере было прохладно, поэтому я решила вас укрыть, когда закрывала окно. Объяснила я.
Давай, устраивайся поудобнее, сейчас будем завтракать, предложил он.
Несмотря на поздний ужин, я всё равно чувствовала себя голодной. Поэтому села в кровати, устроившись поудобнее. А Роман тут же взял поднос с едой и поставил его около меня.
Как же мне хочется кормить тебя завтраком вот так каждое утро, неожиданно произнес он, убирая с моего лица прядь волос, хочется обнимать тебя, целовать.
Роман Аркадьевич, жалобно проговорила я, понимая в какую сторону, дует ветер его слов.
Это просто мысли вслух, он отстранился от меня и стал наливать кофе в чашки. Приятного аппетита.
Спасибо, поблагодарила я его, и вам.
После завтрака мы собрались, сдали номер и поехали в Москву.
Всю дорогу Белинский не сводил с меня глаз, я чувствовала, что он что-то хочет сказать, но почему-то не решался этого сделать. Чувствовала, но сама разговор не начинала. А он так и продолжал на меня смотреть.
Роман Аркадьевич, наконец-то заговорила я. Может, вы всё-таки на дорогу смотреть будете, а не на меня.
Ну, я же не виноват, что дорога не такая красивая, как ты, отшутился он.
На этом наш с ним разговор и закончился. Вскоре мы уже въехали в Москву. И на удачу, минуя, все пробки уже были практически на месте. Только вот Роман повез меня не в офис, а ко мне домой.
Что это значит? стараясь скрыть свой страх, спросила я.
Неужели он всё же затаил на меня обиду за отказ и сейчас привёз меня сюда, потому что больше не нуждается во мне, как в сотруднике. Я старалась скрыть свой страх, но видимо у меня это плохо получилось. Потому что, едва я вышла из машины, Белинский сказал.
Тебе нужно переодеться и привести себя в порядок после дороги, он взял меня за руку. Жду тебя в офисе, у себя в кабинете после обеда.
Хорошо, с облегчением улыбнулась ему я, и тут же направилась к подъезду, дабы больше не искушать судьбу.
Я что, совсем тебе не нравлюсь?! неожиданно спросил он. Или у меня всё же есть шанс завоевать сердце марины Романовой?
Да уж, спросил, так спросил. Ну, вот что ему от меня надо? Что?