До свиданья! хором прокричали малыши.
Некоторые с явным сожалением, что игра закончилась. Но они были послушными детьми, гуськом потянулись вслед за воспитательницей к выходу. Уже в дверях крупный мальчик с вьющимися каштановыми волосами оглянулся, потребовал:
Ты жди. Иля покушает и кажет казку.
Сердце тенькнуло. Она не могла знать этого наверняка, но почему-то решила: это ее сын.
Дверь закрылась. Кира осталась сидеть на изумрудно-зеленом ковре рядом с игрушечным городом. Спину нещадно жгло, не кожу глубже. Во рту было солоно. Она то и дело сглатывала, но помогало ненадолго.
Минуты через две после ухода детей в комнату вошли взрослые медики во главе с ее куратором. Кира грустно улыбнулась ему.
Со мной все? спросила, и кровь выплеснулась изо рта, струйкой побежала по подбородку.
Мы попытаемся стабилизировать твое состояние.
Что еще он мог ответить? Кира постаралась его успокоить:
Оно того стоило.
День 1625. Инга
Система биоконтроля мертвой глыбой возвышалась у изголовья кровати. Ее отключили неделю назад, но Инга еще была жива. И каждое утро, закончив обязательные процедуры, Быстрякова заходила в ее палату со страхом, что не застанет подругу.
Привет! Как ты? Она пододвинула стул к кровати.
Нормально. Какие новости? Их привезли?
Ага. Барташова с Крамской вводный инструктаж начинают. Внезапно Виктория уловила невысказанное желание подруги, вскочила. Хочешь посмотреть? Я сейчас устрою!
Опрометью выбежала из палаты, спустя минуту вернулась с планшетом. Села, повернув его так, чтобы полулежащей на подушках парализованной Инге было хорошо видно. Подключилась к внутренней трансляции. На экране появился конференц-зал верхнего, публичного яруса. В зале сидели тридцать человек, второй отряд добровольцев, в этот раз исключительно женщины. И за столом перед ними сидели женщины: моложавая, с первой сединой в волосах генерал-майор медицинской службы, возглавившая Проект полгода назад после смерти предшественника, и строгая профессор-генетик, ученица и преемница Аркадия Ионовича. Проект становился вотчиной женщин, и это правильно. Этап смертей и трагедий остался позади. И Виктория, и Инга на это надеялись.
Жизнь на Земле возникла и миллиарды лет существует под непрерывным ливнем солнечной радиации. Но Солнце не только источник энергии, оно регулятор развития каждого организма. Даже существа, родившиеся с одинаковой ДНК, не останутся идентичными. В эпигеноме, совокупности молекулярных меток, управляющих активностью генов, прописан личный код жизни. И код смерти. Потому что вечность, бессмертие враг эволюции. Только в смене поколений залог устойчивости и разнообразия биосферы, залог ее победы над энтропией.
Как все эукариоты, человек заложник круговорота жизни и смерти. Чем активнее техносфера заполняет планету, чем значимее антропогенный фактор, тем сильнее обратный прессинг. Просыпаются встроившиеся в геном миллионы лет назад ретровирусы, чужое ДНК преодолевает межвидовой барьер и запускает пандемии, необходимое для хромосомной стабильности метилирование генов отключает онкосупрессоры. Вариантов много, итог один. Код смерти это оружие эволюции, защита биоценоза планеты от видов, явно доминирующих, угрожающих нарушить равновесие. Надежное, отточенное за миллиарды лет оружие. Ортоконы, артродиры, трилобиты, круротарзы, динозавры кто следующий в этом ряду? Человек? Как избежать уготованной участи, разорвать цепи биологических законов?
Ответ подсказали биоценозы «черных курильщиков», голый землекоп, существа, обитающие глубоко под землей и на дне океанических разломов. Может быть, изолировав организм от солнечного света, воздействуя на него лишь волнами определенного узкого диапазона, удастся перекодировать хранящуюся в эпигеноме информацию?
Лабораторные опыты над культурами клеток дали положительный результат. Но с переходом к экспериментам над целостными организмами исследователей ждал неприятный сюрприз. Кодирующая последовательность световых импульсов, эффективная для одного вида, была бесполезной, а то и смертельной для других. Потратив годы, ученые смогли бы создать популяцию супермышей или невосприимчивых к вирусным инфекциям морских свинок, но к выживанию человечества это не имело никакого отношения. И тогда родилась идея Проекта.
То, на что согласились добровольцы, больше всего походило на поиск тропинки через минное поле с завязанными глазами. Один неверный расчет, ошибочная интерпретация полученных данных, и дивный новый свет разрушит структуру хроматина, энхансеры активируют промоторы чужих доменов, гипометилирование запустит взрывную транскрипцию спавших генов. А когда минное поле было пройдено, впереди их ждала стена. Можно составить сколь угодно эффективный код, но если прекратить воздействие, «память Солнца» вернет эпигеном к исходному паттерну. Память света, заложенная в клетки организма еще до рождения.