Не люблю, когда ты в полнолуние гуляешь одна. Знаешь ведь, что бывает. Дети пропадают.
Серильда не смогла удержаться от улыбки. Долгие годы она слышала эти слова, они-то и вдохновили ее на сегодняшнюю сказку.
Я уже не ребенок.
Не только дети исчезают. Даже взрослых мужчин находили они были не в себе и бормотали что-то про гоблинов и русалок. Как ты можешь думать, будто в такие ночи снаружи безопасно? Я-то надеялся, что воспитал тебя разумной.
Серильда улыбнулась ему. Они оба знали, что это было за воспитание непрерывный поток предостережений и суеверий, которые скорее разжигали фантазию, чем учили осторожности.
Со мной все в порядке. Никто меня не похитил, никакой упырь не утащил. Да и кому я нужна-то, честно говоря?
Отец мрачно уставился на нее:
Любой упырь был бы счастлив заполучить тебя.
Серильда прижала к щекам отца ледяные пальцы. Он вздрогнул, но не отстранился и позволил дочери наклонить его голову и поцеловать в лоб.
Если кто-нибудь из них заглянет на огонек, сказала она, отпуская его, я передам им твои слова.
Все бы тебе шутить, а это ведь не шутки. В следующий раз, если поймешь, что можешь задержаться в полнолуние, возьми лошадь.
Серильда не стала напоминать отцу, что их старый Зелиг давно уже может считаться недвижимостью, а не лошадью. Вряд ли ему удастся обогнать Дикую Охоту.
Она просто сказала:
С удовольствием, если тебе так будет спокойнее. А теперь давай ужинать. Пахнет так, что слюнки текут.
Он взял с полки две деревянные миски.
А вот это правильно, умница ты моя. Лучше лечь пораньше и заснуть задолго до полуночи.
* * *Наступила полночь, Дикая Охота мчалась по полям
Когда Серильда среди ночи открыла глаза, в ее ушах звучали эти слова. Огонь в очаге догорел, но угли еще тлели и едва заметно светились. Кровать Серильды, сколько та себя помнила, стояла в первой комнате, в углу. Отец спал в задней части дома, у его комнаты и мельницы была общая стена. Серильда услышала громкий храп отца, и сначала подумала, что он-то ее и разбудил.
В очаге разломилось и рухнуло полено, подняв фонтан искр. Затем раздался звук очень далекий. Серильда могла бы подумать, что ей почудилось, если бы не почувствовала, как по спине будто провели ледяным пальцем.
Вой.
Похож на волчий, а волки тут не редкость. Соседи много сил клали на то, чтобы защитить свой скот от рыщущих поблизости хищников.
Но в этом вое слышалось что-то другое.
Что-то жуткое.
Что-то дикое.
Адские гончие, шепнула Серильда сама себе. Охота.
Она долго сидела, напряженно вслушиваясь и вглядываясь в темноту, и пыталась понять, приближаются звуки или удаляются Но слышала только потрескивание огня и громкий храп из соседней комнаты.
Серильда уже решила, что все это ей приснилось. Мысли, как всегда, блуждали где-то далеко Она снова улеглась и натянула одеяло до подбородка, но глаза не закрыла. Она смотрела на дверь сквозь щели пробивался лунный свет.
Снова вой, и почти сразу еще Она опять села на постели. Сердце в груди колотилось как бешеное. Звук был громкий, намного громче, чем в первый раз. Дикая Охота приближалась.
Серильда заставила себя снова лечь и крепко зажмурилась. Она знала, что теперь не уснет, но нужно притвориться. Слишком много она знала историй о местных жителях, которых Охота соблазнила, выманила из постели А наутро их находили на опушке леса продрогшими, в одних ночных рубашках. Другие, не такие везучие, пропадали навсегда. Удача была не слишком благосклонна к Серильде, значит, рисковать не стоит.
Она поклялась себе, что останется на месте, будет лежать неподвижно и почти не дышать, пока кавалькада призраков не унесется прочь. Пусть ищут другого бедолагу, какого-нибудь крестьянина. А ее тяга к приключениям не так велика.
Серильда свернулась калачиком, вцепилась в одеяло и стала дожидаться конца ночи. Какую замечательную историю она расскажет детям! Конечно, Дикая Охота самая настоящая, я ее слышала собственными
Нет, Таволга! Сюда! пронзительный девичий голосок дрожал.
Глаза Серильды распахнулись сами собой. Слова прозвучали так отчетливо Голос раздавался за окном, у которого стояла ее кровать. В начале зимы отец заколотил окно досками, чтобы не выпускать из дома тепло.
Голос раздался снова, и звучал еще более испуганно:
Скорее! Они близко!