Дверь, напомнила я.
Он быстро преодолел расстояние до двери, поднял ручку, покрутил её и вставил на место, дверь послушно открылась. Пошла на выход, но меня опять схватили за шиворот.
Вы обещали! воскликнула я, вырываясь.
Да, обещал открыть дверь, а не выпустить тебя, маленькая воровка, улыбнулся он.
У меня имя есть. Кессиди! возмутилась я, переставая брыкаться.
А я Саймон, спокойно ответил он.
Лживый старик больше подходит, фыркнула я.
Как скажешь, маленькая воровка, согласился он и отпустил меня. Ты испортила мне конструкцию, а значит должна отработать. Жду тебя завтра в то же время. Не придёшь сама, притащу за шкирку, как котёнка. Свободна.
Показала ему язык и убежала. Если он пойдет к управляющей это будет катастрофа. Значит, придется прийти самой. Вот же влипла!
Глава 2
КессидиЯ постаралась выбраться ещё до того, как кто-нибудь проснётся. Очень мне не хотелось отвечать на вопросы. Лестница противно скрипела под ногами и даже старый ковер её не заглушал. К счастью, меня никто не услышал.
Солнце только-только показало свои лучи на востоке. Прищурилась от смога. Сегодня он был на удивление густым. Думаю, даже до центра сектора дойдёт. Шустро надела маску и очки. С нашего пригорка открывался отличный вид на огромную свалку, чем точно не приходилось хвастаться. Люди старались веками, чтобы создать её, а нам приходилось разгребать. Вернее, не совсем нам, до двадцати лет мы не имеем права на самостоятельную работу без одобренной опекуном и правительством лицензии. Можно, конечно, устроиться на подработку, но туда мало кому хотелось.
У некоторых с непривычки запах сектора даже глаза режет, но я прожила здесь всю жизнь, так что он приелся. Свалка окружена высоким забором, но перелезть через него было совсем не трудно. Иногда выкидывали вполне интересные вещицы с первых секторов, и мы изредка туда заглядывали.
Впрочем, сегодня я шла совсем не туда. Хижина выглядела так же, как и вчера. Мне от неё было не по себе.
Лучше бы сдал копам. Детский труд запрещён! угрюмо буркнула я себе под нос, когда подошла к двери.
Постучала. Мне никто не ответил, на радостях хотела свалить, но тут открылось окно другой комнаты.
Вчера ты стуком не удосуживалась, сонно произнёс тот же мужчина, его волосы были в беспорядке, а на лице образовалась щетина.
Что мне теперь просто вваливаться? дерзко спросила я.
Именно, как ты там сказала вваливайся и приступай к работе, он зевнул и закрыл окно.
Зашла внутрь, отметив про себя, что всё вернулось на свои места. В том числе нож и привязанная к нему леска.
Старик, что мне надо делать? громко спросила, решив, что если начну раньше, то и закончу тоже.
Ответом меня удостоили только через пять минут. Саймон вышел из другой комнаты уже с прилизанными волосами и выбритый. Попытался закатать рукава на рубашке, которая была ему большевата, но быстро сдался. Что-то в нём сильно отличалось от здешних, но понять, что именно я не могла. Не удивительно, что его приняли за приведение, хотя я в них совсем не верю. Уже слишком взрослая для подобных сказок.
Ещё раз зевнув, он что-то нацарапал на эластичном пластике ручкой и всучил её мне. Там были какие-то слова.
Собери всё это здесь и положи на стол, произнёс он и уже хотел уйти, когда поймал мой отрешенный взгляд. Что не так?
Ничего, попыталась соврать, но голос меня выдал.
Саймон сложил руки на груди и испытующе на меня посмотрел.
Вранье явно не входит в число твоих талантов. Прочитать можешь? серьёзно произнёс он и кивнул на записку.
Нет, решила побыстрее отмучится.
Понятно, Саймон закатил глаза.
Уже было приготовилась огрызаться. В нашем секторе из детей моего возраста хорошо умел читать только Жан. Родители дают ему образцовое образование. Саймон ничего не сказал, порылся среди книг и вытащил одну с довольно яркой и облезлой обложкой.
Учись, просто сказал он, впихнул мне в руки книгу и вышел.
Признала в книге обычную азбуку и разозлилась. Вия уже год как выучила меня буквам. Только вот это мне не сильно помогало. В приюте не было книг, чтобы читать, а в секторе многие обходились вообще без этого знания. В итоге, я с трудом смогла складывать буквы в слова, а его каракули так тем более не поддавались расшифровке.
С усилием, подавила желание кинуть азбуку в стену.