Сахара и люди
Когда-то это был цветущий рай
Зеленый, многоводный, плодородный.
И лишь ленивый мог бывать голодным.
Животных изобилие стреляй!
Плоды, пшеницы тучные поля,
Богатая растительность у рек.
Но засухой был изгнан человек
Иссохли реки, высохли сады,
Животные в леса переселились
А люди ждали и богам молились,
Но их мольба не принесла плоды.
В потрескавшихся руслах нет воды.
Не первый караван в песках исчез
Телепортация? Телекинез?
Но под песками реки и моря,
Выходят родниками на поверхность,
Прощая людям маленькую дерзость
Оазисы для жизни покорять,
Отважно с солнцем каждый день борясь,
И принимая пальм прекрасный дар
Всемирно поглощаемый товар.
Хранят легенды память про Эдем.
Для туарегов он сама реальность.
А этнос предков дарит уникальность
И методы решения проблем.
Они не ищут в мире перемен,
Их манит не компьютер и авто
Семья, свобода, дети. Спортлото.
Африка
Волшебное имя, зовущее вдаль,
В просторы пустынь и саванн.
Животных невиданных там фестиваль:
Горилла, жираф, пеликан.
Купается в речке проглот крокодил,
Тараща глаза из воды.
Вчера в его пасть леопард угодил,
Беспечно, не чуя беды.
Слоны по саванне по росту бредут,
От папы до малых слонят.
Ведь дети в походе всегда отстают
Играют и всё разглядят.
Мартышка с бананом на ветке сидит,
Его с аппетитом жуёт.
Другая за ней с интересом следит
А вдруг он сейчас упадёт?
Окапи каштановый красен лицом,
В полосочку зебровый зад.
Был зебр у него, вероятно, отцом.
Такой вот семейный расклад.
В Кейптауне есть африканский пингвин,
Одетый в манишку и фрак.
Не плавает он между треснутых льдин,
В комфорте живет, не дурак.
Там много увидишь забавных картин,
Красивых и страшных зверей.
Но это страна для отважных мужчин
И маленьких смелых детей
Мой шутливый портрет
Себя, любимую, рисую тонкой кистью,
Палитра яркая красуется в руке.
В ногах ковёр кленовых красных листьев,
Из белых хризантем держу букет.
Я и сама цветок изысканный и редкий,
Мне суждено красой невиданной блистать.
Как из слоновой кости статуэтка
Изящна, но величественна стать.
Копна густых волос, кудрявых, цвета меди,
Украсила венцом иконописный лик.
Создательница драм или комедий,
Я бурных чувств живительный родник.
Зелёные глаза, озёра колдовские,
С густым румянцем конкурирует заря.
Мне чужды треволнения мирские.
В тревогах жить на свет родиться зря.
Сомкнулись губы лепестками алой розы.
Я излучаю мягкий нежный свет Луны.
Под этим ненавязчивым гипнозом
В меня десятки тысяч влюблены.
Вор
Темной ночью по улице мрачной и узкой
Возвращалась с работы красавица-дочь.
Мать сидела, читая роман по-французски,
Беспокоясь немного. Ведь всё-таки ночь.
Приходилось частенько сидеть у окошка,
Поджидать свою дочь, ведь она программист.
Примостилась клубочком на коврике кошка.
Так уютно в тепле. Только дочь фаталист.
Не боится, оторва, ни чёрта, ни Бога,
И над матерью в голос смеется всегда
Мол, с работы до дома недолга дорога.
«Эти женские страхи поверь, ерунда.
Шел по улице с дочерью странный попутчик
В эту страшную ночь запоздало луна
Появилась из туч грозовых и могучих,
Окружила её седины пелена.
У него был кудрявый нечёсаный волос,
Покрывающий рожки густою копной.
Глаз сверкающих лазер и вкрадчивый голос.
Силуэт в лунном свете кричал я хромой!
Дочь была весела он жестоко шутил
Над трусихами-девами лунною тишью,
И раскатистый смех его спавших будил,
Но шагов в тишине его не было слышно
Скрылась в тучах луна, беспроглядная мгла
На минуту весь город мгновенно накрыла.
Дочь от страха вздохнуть и кричать не cмогла
Обхватила её леденящая сила.
Сердце билось стоккато и слышалось форте.
Оторваться от силы, бежать во всю прыть?
Стало скованным тело, предчувствуя морте.
И ни страха, ни ужаса было не скрыть.
Поднялась над землей в грубых, жестких объятьях.
Содрогнулась, обмякла, упала как ком.
Развевалось прозрачное нежное платье.
В двух шагах от неё был родительский дом.
Похититель души растворился во мраке,
Наслаждаясь её чистотой, простотой.
В этот раз ни мольбы, ни убийства, ни драки!
Оболочка лежала бездушной, пустой.