А мы прокормим. Мать не заменим, но сытый будет.
Ну о чем ты говоришь, Ваня! Писала я когда, время очень тяжелое было, все к одному собралось; девки голодные, Мишка в больнице. Сейчас вроде все налаживается.
Что налаживается, Анна? Хлеба как не было, так и нет. Молока тоже, хотя в передовых доярках ходишь.
Причем тут доярка? Коровы-то колхозные. Если Мишка забежит, кружку молока дам, а у самой руки-ноги трясутся от страха, кабы кто не увидел.
Во-во
Они замолчали. Анна отвернулась к окну, Иван зачем-то рассматривал свои руки, затем положил их на стол перед собой и, глядя на Анну, сказал:
Может, Мишку нам отдашь?
Кого?
Мишку.
Чего ты придумал? Он же кроха еще, ему с матерью надо быть.
Шесть лет весной будет. Конечно, не богатырь, но крохой не назовешь.
Перестань, Иван. О Мишке и разговора не может быть.
А о ком разговор? О Капе? Так она в седьмом классе учится, а у нас в деревне школа только начальная. Семилетка за пятьдесят верст в Нево-не. Для чего брать? Чтобы сразу отправить в чужие края, где жить будет без матери и родных? То же самое с Милкой, в пятом учится. Не учиться сейчас грех. Хотя бы семь классов надо закончить.
Надо, Ваня, кто спорит.
А Мишку мы поднимем. Я его делу научу. Рыбалке и охоте. Как сын мне будет. Нам с Надеждой Бог деток не дал, ты же знаешь, как она страдает
Нет, Иван, не могу, маленький он еще очень.
Зато мы с Надеждой большие, с одним маленьким справимся, да и не грудной же он.
Они опять замолчали.
Пойдем спать, Ваня, мне рано вставать. Ты еще завтра у нас побудешь?
Да, мне нужно в райпотребсоюзе насчет пороха договориться.
Ну вот и хорошо. Иди, там я тебе постель приготовила.
Утром Мишка проснулся, когда в доме за столом завтракал дядя Ваня.
Ну ты, парень, богатырь! Спать-то горазд.
А куда мне торопиться, валенок все равно нет.
А куда они делись?
У нас с Милкой одна пара на двоих.
С Милкой? Так у нее нога больше твоей.
Больше не меньше.
А так в чем бегаешь?
Если на улицу по нужде, чирки или ичиги надеваю, вон они у двери стоят.
А шубейка тоже на двоих?
Нет, кожушок есть, мама у Григорьевых взяла, а шапку у Кудриных.
Значит, тебе только валенки надо?
Да, пойди купи их, они в сельмаге таких денег стоят!
Подумав, Мишка добавил:
Там все есть. Всякая всячина. Мы летом с пацанами забегали посмотреть, а там конфет полный ящик.
А ты конфеты ешь?
Редко. Осенью собирали головки клевера, сушили, а потом ели как конфеты, вкуснота.
Разве клевер может быть вкуснее конфет?
Конечно, конфеты лучше, но их же в поле не найдешь.
А мама твоя знает, что ты клевер ешь?
Знает, да мы с Капкой и Милкой в поле кислицу, клевер, щавель собирали, сушили их, а потом толкли в ступке, и мама пекла лепешки.
Ну, Мишаня, у тебя житуха. Ты что, вот так и сидишь один дома?
Пока не попал в больницу, меня водили в детский сад, а сейчас я поправляюсь.
Как это поправляешься?
Ну, так мама говорит, у меня же грудь забинтована.
Мишка поднял нижнюю часть рубахи и показал забинтованный живот и подмышку левой руки.
Больно?
Сейчас нет, а сразу больно было.
Иван прижал щупленькое тело мальчишки к себе и, поглаживая по голове, говорил ему ласковые слова.
Дядя Ваня, а правда, что ты на медведя с рогами ходил?
С рогами? Кто ж тебе такое сказал?
Мама, нахмурился Мишка.
Мишенька, не с рогами, а с рогатиной.
Значит, я не понял. А медведя ты убивал?
Убивал, Миша.
Страшно было?
Иван рассмеялся, посадил Мишку на колено.
В первый раз страшно, а потом ничего, привык. Ладно, племяш, посиди дома, а я по делам схожу. Не боишься один?
Да нет, чего бояться. Меня кот Василий охраняет.
Тогда поиграй немного, я скоро.
Вечером, когда Анна пришла домой, у самых дверей ее встретил возбужденный сын.
Мама, посмотри!
Мишка был одет в новые валенки, небольшую ватную фуфайку, новую ситцевую рубашку, а на голове была водружена шапка с медной звездой. Его было не узнать. Анна всплеснула руками.
Господи, красавец ты мой, на улице и не узнала бы. Иван, ну зачем ты так потратился?
Иван улыбался, довольный, что подарок всем понравился.
Эх, Анна, какие это траты? Мелочь.
После ужина Анна с Иваном продолжили вчерашний разговор, но Мишка не слышал, о чем они говорили. Аккуратно сложив свои новые вещи на табуретке, он обнял кота Василия и уснул счастливый и радостный. И гордый тем, что наконец-то у него есть свои валенки, и он может бегать по улице всегда, когда ему захочется. А такой шапки, как у него, со звездой и длинными ушами, нет ни у кого из ребят.